- Ты - чужак!
Вопреки авторитетному мнению горящеглазого ученого, никто на Порте не воспринимал Трегарта в качестве бога. Вот и тон нового знакомого был далек от почтения.
Судя по облачению, перед землянином стоял шаман.
- Меня зовут - Гнед, я - шаман! - подтвердил догадку Трегарта абориген.
- Дункан, - слегка поклонился тот. Рука, помимо воли, потянулась к карману штанов, тому, в котором лежал нож.
- Гнед слышал, чужак ищет себе подобных.
- Что? Да! Ты что-нибудь знаешь о них?
Неужели! Наконец! После стольких дней бесплодных поисков. Удача!
- Гнед знает, - с видом, проводящего важный ритуал, собеседник запустил скрюченный палец в нос и принялся ковырять там.
- Где, где ты их видел, когда?
- Гнед знает, - палец был извлечен, а добытое подверглось пристальному осмотру.
- Как давно это было?
- Недавно, совсем недавно, луна только один раз успела умереть и родиться вновь.
Дункан почувствовал, как сердце забилось сильнее. Она, он увидит ее!
- Платок, - из рюкзака Трегарт выудил платок, - такой вещи ты не видел у них... у одной из них?
- Видел.
В это просто невозможно было поверить. Мечты оборачивались явью.
- Где?
- Гнед больше ничего не скажет, - неожиданно отрезал абориген.
- Почему?
- Слова Гнеда могут слышать лишь уши освященного.
- Освященного?
- Только прошедший Ритуал может быть посвящен в тайну.
- Какой ритуал?
- Ритуал Рая! - торжественно родил абориген.
Дункан вспомнил, что-то такое упоминал профессор.
- Я... э-э-э, могу пройти этот ритуал?
Перед тем как ответить шаман воровато огляделся.
- Не здесь, не сейчас. Как стемнеет, приходи к священной скале, - скрюченный палец указал на темнеющую у горизонта точку. - Приходи так, чтобы тебя никто не видел.
Развернувшись, абориген заковылял обратно к деревне.
12.
Новый знакомый без всякого ритма самозабвенно колотил в потертый бубен.
- Урта, о-о-о, Урта!
Неловко задирая коротенькие ножки, он еще и пытался прыгать вокруг костра.
- Слушай, Гнед... - Дункан поморщился - перекричать орущего шамана с его музыкальным инструментом оказалось довольно сложно.
- Урта!
- Гнед, я... это... - действо все меньше и меньше нравилось Дункану. Что-то в происходящем было не так. Почему низкорослый шаман согласился помогать чужаку? Более того, первым подошел к нему? Да еще и проводит над ним один из самых главных ритуалов... или не главный? Кажется, профессор говорил, Ритуала Рая удостаиваются только избранные?.. Дункан корил себя за то, что слушал откровения ученого в пол уха.
- Врата, врата! - шаман сыпанул чего-то в костер, и тот заискрил праздничным фейерверком.
- Ох, черт! - Дункан отошел подальше.
С другой стороны, что мог ему сделать этот волосатый дикарь? Одна рука нащупала складной нож, вторая сжала его реликвию - платок. Ну, попрыгает, покричит... вот если предложит какую гадость выпить, тогда поглядим.
- О-о-о, и прими! - горячка Ритуала, пляски начала овладевать Гнедом. Ему казалось, даже статуя богини, над священной скалой, одобрительно улыбается.
- Достойного!
Скоро, скоро! Проклятый Гнус, ты узнаешь, как переходить тропу великому Гнеду, на своей собственной, рыжей шкуре, ты почувствуешь его месть, которая настигнет тебя даже там, в недоступном раю. Месть, руками обожаемой Урты!
- Трагарта!
Гортань с трудом родила непривычное имя. Ничего, это даже лучше. Чужак - это хорошо, очень хорошо. Гнед представлял, как рассердится богиня, он почти собственной шкурой ощущал, как гнев Всемилостивейшей обрушивается на головы...
- Прими Трагарта!
Открыть Врата еще раз, в неурочный час, почти сразу после первого Ритуала. Гнед долго думал, как отомстить обидчику, пока не придумал. Богиня рассердится, а, рассердившись, убьет обоих - Гнуса и нарушителя. Была трудность найти безумца, согласного пройти Ритуал и этим навлечь на себя гнев Всемилостивейшей и неминуемую гибель. Чужак, чужак пришел, как нельзя кстати, воистину, сама Урта послала его Гнеду, дабы он мог совершить задуманное.
- Открой врата Рая!
Гнеда начала бить мелкая дрожь, все поплыло перед глазами.
Дикарь задергался, словно припадочный.
- У тебя все нормально? - осторожно спросил Дункан.
- Рай, рай, рай! - выталкивали побелевшие губы.
Корявый палец указывал на скалу, расцвеченную бликами костра.
Помимо воли, Дункан взглянул туда.
- Что за черт!
Или у него слезятся от проклятого дыма глаза, или шаман сыпанул галлюциногенов в огонь. Скала, твердый камень, он... дрожал. Дункан мог поклясться, по серой поверхности даже прошла рябь.
- Что за...
- Иди туда! - изломанным перстом дикарь повелительно ткнул в камень.
Неожиданно, Дункан почувствовал, что ему сделалось страшно.
- Э-э-э, нет, я, пожалуй...
- Иди!
- Сам иди!
- Рай!
- Не желаю в рай, мне и на этом свете...
Дикарь, маленький дикарь подлетел к Дункану. Космолетчик приготовился дать словесный отпор, пусть поищет другого дурака.
Худые, увитые венами, волосатые руки медленно поднялись, и... с неожиданной силой толкнули Дункана.
Он бы удержался, выстоял, это было даже смешно - абориген в полтора раза меньше человека лезет в драку, но... отступающая нога зацепилась за камень, за ней другая, Дункан протянул руку, пытаясь восстановить равновесие, упереться в скалу.
Вместо ожидаемой тверди, рука погрузилась во что-то вязкое. Это вязкое, ненасытным болотом, вслед за рукой потянуло тело. Дункан хотел удержаться, зацепиться другой рукой, однако сила, тянувшая его внутрь, была сильнее усилий человека. Успев напоследок вскрикнуть, он с головой погрузился в густую субстанцию.
13.
Почти сразу же, после кратковременного ощущения удушья, пришло облегчение.
Яркий свет, в сравнении с портианской ночью, резанул глаза.
Невольно Трегарт зажмурился.
А когда открыл...
Гривастые морды с ввалившимися носами и вытянутыми глазами-щелочками внимательно рассматривали его.
- Смотри, новенький.
- Не такой, как всегда.
- Обычно старики, а этот - молодой.
- И в неурочный час.
"Где я?", "Что со мной?"
Вместо ответа, сильные руки подхватили и подняли Дункана. В просвете полуразвалившейся крыши он успел заметить два солнца - красное и желтое, сияющие в низком небе незнакомой планеты.
Глава 2.
Дар Ваал сидел во тьме,
И весь мир был с ним во тьме.
Орта светлая пришла,
Дар Ваала прогнала.
Дар Ваал кричит - вернусь,
Вашу Орту не боюсь!
Орта меч свой подняла,