— Ой! — вскричал Чудик. — Вы видели? Оно мне в ногу вцепилось!
В окружающих зеленовато-светящихся мхах, что-то зловеще зашуршало. Крабовидные твари начали выскакивать отовсюду. Сластёна взвизгнула и выхватив из кобуры энергопистолет, начала стрелять вокруг себя. Везунчик резко обернулся, услышав за своей спиной тихий шорох и пощёлкивание. К нему подкрадывалось десятка два тварей, готовых прыгнуть ему на спину.
— Твою мать!
Командир выпалил в скопище тварей из дробомёта. Шарики-детонаторы разнесли их в клочья. Во все стороны полетели куски хитина и клешнеобразные конечности. Но снизу, со склона бежали всё новые и новые существа. Чудик, истошно вопя подпрыгивал на месте и бестолково палил себе под ноги из энергопистолета.
Отбойник в первое мгновение растерялся. Его снайперская винтовка, гранатомёт и базука в данной ситуации оказались бесполезны. Первая, по причине многочисленности и небольшого размера тварей, а также и из-за скорости, с которой они двигались. Тяжёлое вооружение, Отбойник не решился, бы применить, опасаясь задеть и себя и друзей. Тут был бы хорош огнемёт, но его то, как раз у команды и не было. Самым действенным против такого противника, оказался "Град" Везунчика. Тогда, Отбойник выхватил "Беркут". Короткими очередями, отбивать атаки оказалось, тоже неплохо. Бывший агент начал сдерживать натиск маленьких чудовищ, устремившихся к людям с нижних склонов.
— Нужно бежать! — крикнул Везунчик. — Давайте вперёд!
Чудик, ринулся со всех ног в обратном направлении. Везунчик, едва удержал его.
— Ты куда, дубина!
— Как куда? — в истерике взвизгнул Чудик. — К люку! Надо укрыться в трубе!
— Идиот! Бежать нужно вперёд!
Везунчик развернул Чудика и пнул ошеломлённого механика в зад.
— Ну! Шевелись!
Все, сломя голову ринулись по тропинке в сторону храма. Отбойник чуть задержался. Теперь он был замыкающим. Отбив ударом приклада прыгнувшую на него тварь, он швырнул в скопление крабовидных уродцев гранату и кинулся вслед за друзьями. Грохнул взрыв, подняв тучу грязи и песка. Количество чудищ позади заметно поубавилось, но впереди их было ещё много. Щёлкая жвалами и злобно пища, они прыгали с нижних склонов прямо на бегущих людей. Ругаясь, друзья пинали их, отрывали от своей одежды и отшвыривали мерзких крабов в стороны.
Везунчик умудрялся еще, и стрелять на бегу, сбивая в воздухе существ кидающихся на него спереди. Чудик начал швырять во все стороны свои бомбочки. В панике, он не особенно то, разбирал куда. Воздух наполнился беспорядочными хлопками, пару раз грохнуло даже так, что Отбойник решил, что тот швырнул настоящие гранаты. Склоны окутал какой-то вонючий зеленоватый дым. Твари внезапно отстали, лишь во мхах слышалось их недовольное верещание. Был ли причиной прекращения погони дым или что-то другое, неизвестно. Но твари отстали и вскоре, друзья, шумно дыша, перешли с бега на шаг.
— Вот дерьмо! — Сластёна отодрала от своего шлема дёргающегося краба и бросила его в сторону. — Может, Чудик был прав! Надо было внутри трубы идти!
— Да теперь, уже недалеко, — сказал Везунчик виновато. — Чуть больше километра осталось.
Это расстояние они преодолели без приключений. Но, у первой же из сотни ступеней, ведущих ко входу в храм, Отбойник замер и сделал знак остановиться другим.
Путь им преграждали зеленоватые, вытянутые вверх стебли толщиной с человеческий торс и высотою в метр. Их было около сотни. Каждый стебель с верху до низу покрывали шишковатые пористые наросты.
— Что? — испуганно спросил Чудик. — Что такое?
— Я, что-то видел, — сказал Отбойник, с подозрением поглядывая на стебли. — По-моему, это что-то живое.
— Да вроде, грибы какие-то или сгустки плесени, — с сомнением покачал головой Везунчик.
Летающее насекомое, размером с ладонь человека, видимо, решило также. Оно с гудением приблизилось к одному из стеблей с явным желанием сесть. Тут же, верхняя шишкообразная часть одного из наростов изменила форму. На выпуклой поверхности образовалась глубокая воронка, из неё выскочил покрытый слизью, плоский длинный жгут-язык. Он ловко поймал насекомое и втянул в жадно пульсирующее отверстие, которое тут же закрылось, а поверхность стала снова гладкой.