— Это ты про меня? — осведомился механизм.
Кассиан выпрямился и поплотнее запахнул куртку от поднявшегося ветра.
— Она права, — произнес он. — Нам нельзя выделяться. Ты останешься на корабле.
— Я не буду выделяться, — ответил на это K-2SO. Слова прозвучали скорее как утверждение, а не возражение.
Джин фыркнула:
— Это среди кого же? Среди парней Со? Или имперцев? Одна половина здешнего народа захочет тебя перепрограммировать, а вторая — прострелить башку.
— Я удивлен, что ты так печешься о моей безопасности.
Джин снова повернулась к раскинувшейся перед ними долине и далекому городу, пытаясь прикинуть расстояние до него.
«Слишком много барахла», — решила она и бросила дроиду свою сумку.
— Вот еще, — сказала она. — Просто могут пальнуть в тебя, а заденут меня.
Кассиан уже двинулся к городу. Джин последовала за ним и сделала вид, что не слышит, когда дроид произнес:
— Такой вариант меня устраивает.
Бодхи Рук никак не мог разглядеть таившееся в пещере существо. Когда он вытянул шею, пытаясь вырваться из пут или выбраться из кресла, наполнявшие помещение тени, казалось, поползли, извиваясь, словно морские га- Ды, которых он когда-то в детстве видел в аквариуме. Тени, похожие на длинные пряди и короткие обрубки, подергивались и смещались — но, когда он попытался сосредоточиваться на них, выхватить из тьмы хотя бы один завиток, ничего не получилось. Все замерло, лишь где-то сбоку мердал свет.
— Бор-Галлет чувствует твои мысли, — сказал призрак.
Со Геррера наблюдал. Он стоял рядом с пещерой. Той клеткой, где были заперты Бодхи и существо. В безопасности. Но он наблюдал.
— Не надо, — еле слышно пробормотал Бодхи. — Пожалуйста, не надо.
Он шептал что-то бессвязное, умоляющее — на большее в эту минуту он был не способен. Стертые ноги, холодные пальцы, синяки и обезвоживание — все эти трудности он мог пережить. Эти трудности он понимал. Он сталкивался с трудностями и раньше: например, учась на пилота, ему пришлось пройти через длительное лишение сна. Конечно, он боялся боли, но таящееся во тьме существо вызывало отторжение и такое отвращение, что просто не выразить словами.
— Не лги и будешь цел, — заявил Со Геррера.
Теперь тьма подползала к Бодхи, извиваясь у ножек его стула. Она источала приторный цветочный аромат. Пленник задержал дыхание и постарался съежиться.
— Что ты на самом деле привез мне, пилот? Бор-Галлет выяснит правду.
Бодхи ощутил прикосновения к своим плечам и шее — легчайшие, почти неосязаемые. Но когда он содрогнулся, касание стало болезненным, словно его плоть зажимали в тиски. Он думал, что говорит: «Я не лгал вам. Я никогда не лгал!» — но не слышал собственного голоса.
Усики твари добрались до его лба. Он ощутил, как волосы прижимает к коже, словно что-то оборачивается вокруг черепа, и зажмурился. Все тело прошиб озноб, а липкий пот не проступал лишь из-за сильного обезвоживания организма; в висках начинало жечь.
И Бодхи увидел…
…Свою мать на кухне их дома: она держит его ладони в своих, показывая, как правильно разрезать овощ. Мать никогда не позволяла маленькому Бодхи брать ножи, но в тот раз сделала исключение, потому что пожалела его.
Он не мог вспомнить почему, но был уверен, что причина разбила бы ему сердце. Он чего-то лишился. Он бы заплакал, если бы не увидел…
Мисурно, своего учителя, своего напарника в гонке фентерсона, что коротал время полета, травя байки о том, как громил пиратов, повстанцев и твердыни сепаратистов на своем истребителе. У которого воняло изо рта и который громогласно разглагольствовал о шутках, что проделывал над курсантами, — но который, захмелев, называл Бодхи своим лучшим и единственным другом…
…Гален Эрсо, чем-то похожий на Мисурно, сказавший Бодхи: «Смелость не в слепом подчинении. Самый примитивный дроид исполняет приказы, не задавая вопросов и не принимая решений. Если ты хочешь знать, что мы строим, Бодхи Рук, то можешь просто спросить». А он так до сих пор и не спросил…
…Пожар на борту его грузового челнока, горят его руки, сражающиеся с пультом управления, пока он пытается набрать высоту, чтобы избежать потоков энергии, которыми по нему с земли стреляют повстанцы. В кормовом отсеке кто-то кричит, но он может лишь лететь и надеяться, что в бой вмешаются штурмовики или СИД-истребители…
Бодхи вовсе не был уверен, что все это когда-то случилось на самом деле.
Он уже не мог вспомнить, как нужно дышать, и ощутил напряжение в легких.
— Но есть побочный эффект, — произнес призрачный голос Со Герреры. — Обычно от этого сходят с ума.