— У вас есть на это полномочия? — спросила она. — Полномасштабная атака на крупный имперский объект…
Кого-нибудь другого Дрейвен отвел бы в сторонку и отчитал за публичное обсуждение приказа. Но у Найомы так и не сложился военный образ мышления, и казалось, будто она рассыпется от любого сурового слова.
— Операция находится в ведении моей службы, — ответил генерал. — Мне не нужна санкция совета.
И это было правдой. Вот только он не сказал капитану, что вся операция, вне зависимости от санкций и полномочий, идет вразрез с намерениями совета.
Генерал надеялся придержать информацию о выстреле разрушителя планет по Джеде до того, как лично выслушает доклад капитана Андора. Если огласить его сообщение — при условии, что оно соответствует действительности, — не разъяснив сложившуюся ситуацию, то члены совета по личной инициативе спонтанно поднимут собственные войска без какого бы то ни было согласованного плана действий. Половина Альянса разбежится по укромным уголкам, а другая половина будет рваться в бой с бластерами наголо. В считаные часы весть разлетится за пределы совета, сея повсюду панику. Тогда шанс использовать знание о разрушителе планет как рычаг давления, чтобы манипулировать голосованием в Сенате либо чтобы привлечь на свою сторону приверженцев Со Герреры, будет упущен.
Дрейвен работал на Разведслужбу Альянса. Его задачей было не раскрывать все известные ему секреты, а толковать их, если и когда пришла пора делиться информацией. И этот момент еще не настал.
Но совет узнает, что Синяя эскадрилья вылетела на задание. Мон Мотма наверняка потребует объяснений, каким образом план эвакуации Галена Эрсо превратился в операцию по его устранению.
Всего через несколько минут истребители лягут на курс к Иду, и до их прибытия на место Дрейвен должен подготовиться к разговору с главой Альянса.
— Нет, нет! — воскликнул Бодхи, с волос и бороды которого ручьями стекала вода. — Надо забраться выше.
Кассиан хмуро глянул на него и перевел глаза на далекие огни лабораторий, что сияли за склоном глинистого каньона. Можно, конечно, попытаться вытянуть из пилота подробности, но у капитана не лежала к этому душа, да и смысла не было. Знает Бодхи местность или не знает, лжет он повстанцу или нет — поворачивать назад уже поздно.
Разведчик пожал плечами и зашагал за перебежчиком по скользкому каменистому склону. По крайней мере, нашелся предлог, чтобы выбраться из грязной жижи.
Пока они поднимались, Бодхи не переставая болтал о своей службе на Иду. Кассиан вполуха слушал его рассказы о грузовых рейсах, о доставке с Джеды кайбер-кристаллов для местных ученых. Пилот утверждал, что во время прилетов на Иду его почти никуда не допускали — лишь в общую столовую, да еще освежиться и заправить корабль, — а потом отправляли обратно на пустынную луну.
— Если бы я не заговорил с Галеном в очереди в столовой, если бы не спросил у него, какой дроид выдает еду, я бы, наверное, даже и не задумался, что тут творится. Над чем они тут работают…
Для Кассиана признания Бодхи звучали чересчур неправдоподобно. Но перебежчик скорее врал себе, чем капитану. Если пилот решил преподнести легенду о знакомстве с Галеном в подобном ключе, так тому и быть. Андора вполне устраивало, что спутник, возможно, боится его и отчаянно пытается убедить, что он не провокатор.
Тропинка становилась все уже, и болтовня Бодхи постепенно стихла. Когда он запнулся, капитан заметил скованность его движений — чем выше они поднимались, тем явственнее пилот старался не нагружать колени. Кроме того, на шее у него виднелись темные кровоподтеки и свежие ссадины. По большей части они были скрыты воротником летного комбинезона, но из-за дождя ткань сползла, обнажая неприглядные следы.
— Сколько тебя держали бойцы Со Герреры? — поинтересовался Кассиан.
Бодхи вздрогнул, но с шагу не сбился.
— Что?
Разведчик повторил вопрос.
— Несколько дней, наверное, — не оглядываясь, ответил парень.
Оперативник вспомнил, каким потрепанным и исхудавшим, невменяемым от побоев и травм они встретили Бодхи в катакомбах. И вот прошло меньше суток, а его проводник по каньону на Иду, явно напуганный и невоздержанный на язык, тем не менее изо всех сил старается придать своему поведению видимость нормального, насколько это возможно на смертельно опасной вылазке. И у него даже получается.
Кассиан издал короткий гортанный смешок, тут же потонувший в шуме дождя. На этот раз Бодхи обернулся, удивившись и слегка насторожившись.
— Что? — спросил пилот.