Выбрать главу

Сама она считает себя неким божественным червем, порождением песка и камня, а те, кто ей служит, делают это потому, что она является для них центром мироздания, будто жирный паук посреди паутины или высасывающая кровь язва. Она владеет ресурсами, она контролирует доступ, и только ей решать, кто может пройти через узкие каньоны и глубокие пещеры. Власть над ресурсами дарует Нииме власть над окружающими. И тем не менее у Слоун возникает мысль, что со временем подчинение ей превратилось в какое-то извращенное поклонение. Вознаграждение, которое может дать Джакку, слишком мало и скудно, и остается либо лишь верить во что-то более великое, либо умереть в пыли, лишившись всяческой надежды. Те, кто отдает Нииме свои жизни, не видят никакого иного пути. Служение ей — в буквальном смысле лучший выбор, который у них есть в мире отбросов и руин.

— Куба, каяба ди анко! — командует Ниима, извиваясь своим длинным червеобразным телом на руках слуг.

Ее голос трудно воспринять — он звучит так, будто кто-то наглотался битого стекла и пытается кричать, несмотря на заполняющую горло кровь. Ее булькающий вопль раз за разом отдается в ушах Слоун, эхом отражаясь от стен пещеры. На нее накатывает тошнота.

Слоун немного знает хаттский, но эта фраза из какого-то более древнего диалекта — более резкого, более примитивного. Что она означает? «Приди ко мне»?

Похоже на то, поскольку откуда-то снизу появляется один из поборников хаттши. Как и остальные, он обнажен и раскрашен красными полосами каменной пыли, но губы его не скреплены крючками. Все остальное — запястья, ладони, руки и ноги — пронизано металлом.

Через его плечо перекинута кожаная тесьма, с которой свисают черная коробочка и помятый ржавый динамик — устройство-переводчик. Слуга взбирается на спину Ниимы, повесив переводчик на мясистый бугор, заменяющий ей плечо, так что коробочка оказывается ниже ее рта. Раб остается сидеть на ее макушке, словно ожидающее очередной команды домашнее животное.

«Он похож на шляпу», — проносится абсурдная мысль в голове Рей.

Ман-та, — снова произносит Ниима.

В динамике слышится треск помех, а затем механический, монотонный голос на общегалактическом: «ГОВОРИ».

Слоун откашливается, напоминая: «Веди себя почтительно». Хатты предпочитают, чтобы к ним обращались не просто как к обычным разумным существам. Им нравится, когда им прислуживают. Им хочется поклонения. И Нииме, похоже, хочется этого больше других.

Проблема лишь в том, что Слоун не слишком умеет вести себя почтительно. И все же, откашлявшись, она начинает:

О достославная змея, владычица песков и камней, хаттша Ниима, я гранд-адмирал Империи Рей Слоун. Сегодня я пришла, чтобы просить у вас помощи. Я и мой спутник желаем пройти через территорию ваших пещер и дальше к плато, именуемому Горестной Рукой...

Ее прерывает булькающий смех хаттши.

Сти-юка! Куба нобата гранья ад-мии-раль.

«ПОСМОТРИ НА СЕБЯ, — переводит коробочка. —

ТЫ НЕ ГРАНД-АДМИРАЛ».

Уверяю вас: я гранд-адмирал и я верну себе мою Империю. Если вы позволите мне пройти, то, обретя власть, я смогу многое вам предложить...

Однако она уже и сама понимает, что позиция ее крайне слаба. Да, Ниима хочет, чтобы ей служили, и ей хочется быть королевой червей, но, с другой стороны, если Слоун приходится кланяться и пресмыкаться, ведя себя подобно мухе, прилипшей к языку жирной слизнячки, она выглядит слишком слабой, чтобы воспринимать ее всерьез. Ей нужно унижаться и вместе с тем выглядеть могущественной, а подобное ей не под силу, ведь одно просто-напросто противоречит другому. Как такое вообще возможно?

Ответ: никак. Хаттша снова разражается булькающим смехом, а затем пронзительно ревет на своем языке.

«ТЫ НИЧЕГО НЕ ВЕРНЕШЬ, — слышится из переводчика. - ТЕБЕ НЕЧЕГО МНЕ ПРЕДЛОЖИТЬ». Хаттша орет своим слугам: «ВЗЯТЬ ИХ. РАЗДЕТЬ ИХ. ОБРИТЬ ИХ. СЛОМАТЬ ИХ РАЗУМ».

«Нет, только не это!» Все должно было произойти совсем не так. Рабы мягко опускают Нииму на камень и один за другим направляются к Слоун и Брентину. Брен- тин испуганно смотрит на спутницу, сжимая кулаки.

Но Слоун лишь едва заметно качает головой и одними губами произносит четыре слова: «Я могу все исправить».

— Погодите, — говорит она, поднимая обе руки. Рабы продолжают приближаться, но уже медленнее, ступая на цыпочках. Из скалящихся ртов вырывается шипение. — На трон претендует Галлиус Раке, и он слаб. Императором буду я.

Ниима что-то вопит, и переводчик рявкает: «ЖДАТЬ!»

Рабы замирают на месте, словно автоматы. Они даже не моргают. Ниима понижает голос, точно переходя на доверительный тон, хотя переводчику неведомы подобные вариации, и ответ на общегалактическом звучит столь же механически и монотонно: «Я УЖЕ ЗАКЛЮЧИЛА СДЕЛКУ С СОВЕТНИКОМ РАКСОМ. ТЫ ОПОЗДАЛА, ГРАНД-АДМИРАЛ».