Вейдер встает, чувствуя себя идиотом.
– Я помогу вам, но только при одном условии… – кружит вокруг него Кеноби, и ситх напрягается, надеясь на лучшее. – Вы ответите на один вопрос…
– Какой? – басит терзаемый дурными предчувствиями ситх.
– Как вы думаете, Владыка Вейдер, – голос Оби-Вана хрустит льдом, – почему я вас не убил?
Вейдер застывает. Они стоят, смотря в глаза друг другу, и маска на лице ситха им не мешает. Мужчина сжимает кулаки, пытаясь собрать себя в кучу. На этот вопрос у него есть множество ответов, вот только ни один не подходит. Он спешно их переосмысливает, ищет подходящий… Правильный. Кеноби терпеливо ждет, не показывая ни капли интереса. Вейдер заставляет себя думать, пытаясь сообразить, что же от него хотят услышать, он мучается, подбирая слова, а затем его осеняет. Ответ прост.
– Потому, – тихо начинает Вейдер, – что смерть исправить невозможно.
Кеноби молчит, но потом кивает, и ситх с радостью ощущает краткий проблеск одобрения.
– Мастер, – Вейдер умоляюще протягивает руку. – Прошу вас, позвольте мне хоть что-то исправить.
Магистр Кеноби… Дарт Рурсус… кивает и мужчина облегченно прикрывает глаза. Это будет нелегко и дико тяжело, но теперь у него есть надежда.
– Идем, ученик. У нас много работы.
– Да, Мастер, – басит Вейдер, и делает шаг вперед.
Оби-Ван идет рядом с ситхом, сохраняя равнодушное лицо и источая в Силе покой и безмятежность. Его усилия не прошли даром. Пришла пора возрожденному Ордену занять свое законное место в галактике.
Мужчина не может позволить, чтобы члены его Ордена жили под постоянной угрозой истребления. Они должны иметь статус и свободу, и если для этого необходимо дать Вейдеру пару консультаций… Без проблем. Пусть ситх не надеется, что Орден придет ему на помощь, что они вновь впрягутся и будут тянуть ту же лямку, что и при Республике. Оби-Ван – не Йода, он выводы сделал. Никакой зависимости от государства, никаких подачек в обмен на жизни.
Все, что им необходимо – снятие ограничений.
Сила Вейдера бурлит, наполненная надеждами и страхами. Кеноби улыбается, золотые глаза сияют. Все прошло именно так, как он рассчитывал. Что с того, что понадобились годы, чтобы получить нужный результат? Оби-Ван всегда был терпелив, а сейчас так тем более. Ему спешить некуда, на кону будущее его детей.
Терзаемый виной Вейдер сделает все, что необходимо, а Дарт Рурсус направит его энтузиазм в правильную сторону. В конце концов, он всегда был неплох в искусстве менталистики и дипломатии.
Оби-Ван Кеноби смотрит в глаза Дарта Вейдера, и ситх сглатывает под холодным оценивающим взглядом Мастера.
Взмах крыльев бабочки
– Я клянусь в верности вашему учению! – стоящий на коленях рыжеволосый юноша покорно склонил голову перед мууном в черном балахоне, чьи глаза горели золотом в окружающем их полумраке.
– Встань, ученик… – тихий голос Дарта Плэгаса, прозванного Мудрым, заползал под кожу, проникая в самую глубь сердца. – Встань… Сидиус.
– Да, Мастер.
Рыжеволосая голова гордо вскинулась, спина распрямилась, лицо застыло маской.
– Ну же, мой дорогой! Выше голову, где твоя гордость? Не позволяй врагам своим увидеть твои слезы. Смейся! И они падут в страхе перед твоей мощью.
Мальчишка лет восьми шмыгнул носом и провел ладошками по лицу, стирая слезы. Стоящая перед ним на коленях молодая женщина нежно улыбнулась.
– Умничка. Я горжусь тобой.
Мальчик вспыхнул, белая кожа стремительно покраснела. Женщина тихо рассмеялась.
– Ты настоящий лев. Царь зверей… В будущем. Пока что ты только львенок, котенок, и я буду защищать тебя.
– Даже?..
– Даже, мой милый. А теперь идем. Будем пить каф, объедаться сладостями и жаловаться друг другу на тупиц, которые нас окружают.
– Жаловаться? – нахмурил рыжие брови мальчик. – Зачем?
– Ну… – женщина плавно поднялась, тонко улыбаясь. – Люди обожают жаловаться. Они обожают упиваться своими страданиями и обожают слушать о страданиях других. Формально, – женщина взяла ребенка за руку, ведя на террасу, – чтобы посочувствовать.
– А по факту? – прищурился ребенок.
– О! По факту они злорадствуют, что кому-то еще хуже.
– То есть мы будем злорадствовать.