– Именно я, – согласился Император. – Еще имеется, что сказать?
– Чудовище! – выдохнула Лея. – Чудовище, и сын чудовища!
Вейдер повернул голову к откинувшемуся на спинку кресла сыну. От Люка повеяло чем-то… странным. Жестокое предвкушение, садистское удовольствие от какой-то скрываемой тайны… мрачное удовлетворение от разрешения сложной ситуации… и самая капелька жалости и сожаления.
– Забавно… чудовище… ты так кричишь это слово… а кто вы, вы, которые отдали приказ о моей ликвидации, еще когда я был с вами в одном лагере? Вы планировали это, глядя мне прямо в глаза, вне зависимости от того, сколько раз я шел на вашей стороне… и вне зависимости от того, что получилось бы из моей самоубийственной попытки добраться до Палпатина. Так кто вы после этого?
Хан изумленно посмотрел на отводящего в сторону глаза Мадина, на застывшую Мотму… так вот что ему казалось неправильным! Малыш узнал их маленький грязный секрет, и решил уйти.
– Я не знал.
– Я знаю, – тихо произнес Люк, спокойно глядя в лицо Хана. – Я знаю.
– Жаль, они не успели выполнить свое решение… – процедила Лея. – Но я постараюсь! Я сделаю все, для того, чтобы уничтожить тебя! Чудовище, и сын чудовища!
– Забавно! – исходящее от Люка мрачное веселье забурлило, как игристое вино, заставив Вейдера приподнять недоуменно бровь. – Интересно слышать это от тебя… сестра.
Лея странно поперхнулась, изумленно уставившись на смотрящего прямо ей в душу разноцветными глазами Люка.
– Сестра? – Хан единственный сохранял присутствие духа. – Как… сестра?
– Просто. От папы… – жест в сторону застывшего статуей Вейдера, – и мамы, в данном случае Падме Амидалы Наберрие. Двойня.
Губы Леи шевелились, но она не могла произнести ни звука. Слова доносились, как сквозь вату.
– Меня заинтересовало, что к тебе я чувствую практически то же самое, что и к своему отцу. Только к тебе. Странное ощущение родства, наличие у тебя неразвитых способностей, то, как Кеноби отреагировал на тебя… тогда я был глуп и не обратил на это внимание. Но я запомнил этот факт. Некоторое время назад я навел справки. Пришлось приложить много усилий, но результат того стоил. У Дарта Вейдера оказался не один сын. Дети. Двое. Рожденные в законном браке.
Глаза присутствующих сошлись на белой, как смерть, принцессе, что-то безмолвно шепчущей непослушными губами. Люк мрачно улыбнулся.
– Ты – моя сестра. Я не могу применить к тебе что-то… что-то. Но я могу сделать по-другому. Этот факт будет известен всем. Ты будешь жить в достатке и безопасности, никто не сможет использовать тебя для исполнения своих целей и влияния на меня…
– …а кто попытается – мир их праху… – донеслась до Вейдера мысль сына. – Из тебя выйдет превосходный огонек для слишком инициативных мотыльков…
– Но твоя карьера в Восстании… она окончена, – он покачал головой и повернулся к Хану. – Ты ее любишь. Именно ее.
Контрабандист резко кивнул. Для него действительно не имело значение происхождение любимой. Подспудно он чувствовал облегчение. Никакой больше тревоги за ее жизнь и здоровье. Теперь действительно все закончено.
– Береги ее. И не давай наделать глупостей.
– Слушаюсь, Ваше Императорское Величество! – ухмыльнулся Соло. Люк хмыкнул. Вейдер мысленно похлопал провернутой в высшей степени изящно интриге. К Лее он не чувствовал ничего. Увы, жестокая истина.
– Что вы будете делать? – надтреснутый голос Мотмы задребезжал в помещении. Люк обдал ее и Мадина сиянием глаз.
– Править.
Вейдер улыбнулся.
Он поможет.
Благими намерениями
1
Песок тихо шуршал, переползая с места на место под порывами ветра. Зной прибивал воздух к поверхности, не давая полноценно дышать, иссушал все живое, навевал тяжелые мысли.
Стоящий на бархане мужчина вздохнул, сильнее запахивая широкополое одеяние. Если бы кто-то сейчас увидел магистра Ордена джедаев Оби-Вана Кеноби, то его явно бы не узнали, а если и узнали, то не поверили глазам… Привлекательный мужчина, всегда ухоженный, невзирая на обстоятельства, одетый с иголочки и знающий себе цену, за пять лет, проведенные в пустыне, превратился в обтрепанного обитателя трущоб, каковых на Татуине было девять десятых населения.
Джедайская роба, сделанная из толстой и невероятно прочной ткани, согревающая в холод и приносящая прохладу в жару обтрепалась по низу и выгорела, не в силах противостоять солнечным лучам. Когда-то заботливо подстриженные волосы отросли, падая на плечи неопрятными лохмами, аккуратная бородка превратилась в кустистые заросли, кожа потемнела, начав покрываться ранними морщинами, руки джедая покрылись мозолями.