Динамик в кабине торжествующе вопил:
— Ты попал! Ты попал!!! — снова и снова повторял Клин. — Я думаю, они вошли внутрь и попали куда надо.
— Отличный выстрел, малыш, — сказал ему комплимент Хан, вынужденный напрячь голос, чтобы заглушить ликующие завывания Чубакки. Отдаленный грохот потряс корабль Люка. Это было словно предзнаменование ожидавшего его успеха. Он, должно быть, попал торпедами куда нужно. К нему постепенно возвращалось спокойствие.
— Я рад, что ты был при этом и присутствовал при этом. А теперь давай увеличим расстояние между нами и этой штукой до того, как она разлетится на куски.
— Надеюсь, Клин был прав.
Несколько Х- и Y-образных кораблей и один потрепанного вида грузовик метнулись прочь от боевой станции, устремившись к далекому диску Явина.
Маленькие вспышки позади них означали то место, где находилась станция. Неожиданно на ее месте в небе появилось нечто более яркое, чем светящийся газовый гигант, ярче, чем далекое солнце. На несколько мгновений вечная ночь сменилась ослепительным днем. Никто не осмеливался посмотреть прямо на это ослепительное солнце. Даже многочисленные, высоко поднятые защитные щитки не могли существенно ослабить эту ярчайшую вспышку света.
Пространство вокруг наполнилось триллионами мельчайших металлических осколков, с огромной скоростью пролетавших мимо удирающих кораблей. Силы высвободившегося взрыва были равны энергии небольшого солнца. Раздробленные останки боевой станции еще несколько дней будут уничтожать сами себя, являясь на это сравнительно небольшое время самой впечатляющей феерией в этом уголке космоса, самым грандиозным надгробием.
13
Радостно приветствовавшая толпа техников, механиков и других обитателей штаба собралась вокруг них, вокруг каждого истребителя, совершившего посадку и отбуксированного в ангар храма. Некоторые из оставшихся в живых пилотов покинули свои машины, чтобы приветствовать Люка.
Группа людей по другую сторону истребителя Люка была немного меньше и сдержаннее. Она состояла из нескольких техников и высокого человекоподобного робота, который озабоченно наблюдал, как люди забирались в обожженный истребитель и вытаскивали из его кормы сильно обгоревший металлический остов.
— О, нет, Р2! — упрямо повторял ЗПиО, став на колени рядом с опаленным роботом. — Ты слышишь меня? Скажи что-нибудь. — Его немигающий взгляд обратился на одного из техников. — Вы ведь можете восстановить его, не так ли?
— Мы сделаем все возможное, — один из техников осмотрел робота, дотронувшись до нескольких болтающихся блоков. — Ему очень здорово досталось.
— Вы должны отремонтировать его! Сэр, если какие-либо мои цепи могут пригодиться, я с радостью отдам их…
Техник и робот медленно удалились, не замечая радостного шума и торжества вокруг. Между роботами и людьми, которые ремонтировали их, существовали особые отношения.
Каждый усваивал частицу другого, и иногда разграничение между человеком и машиной было менее четким, чем это допустимо.
В центре этот ликования были три человека, соревнующиеся в том, кто из них больше преуспеет в восхвалении двух других. Когда же дело дошло до поздравительного похлопывания но спине, Чубакка победил с большим преимуществом. Все засмеялись над смущенным вуки после того, как он едва не раздавил Люка, с огромным энтузиазмом приветствуя юношу.
— Я знал, что вы вернетесь! — воскликнул Люк. — Я хорошо знал это! От меня не осталось ничего, кроме пыли, если бы ты не появился так неожиданно, Хан!
Удовлетворенная самоуверенность Соло никуда не исчезла.
— Ну, не могу же я позволить деревенскому парню одному напасть на эту станцию. Кроме того, я уже начинаю понимать, что могло случиться, и у меня появилось кое-какое нехорошее предчувствие, Люк. Предчувствие, что оставил тебя одною завоевывать славу и получить за это вознаграждение.
Пока они разговаривали так, смеясь, одетая в развевающиеся одежды девушка бросилась к Люку совсем не так, как это подобает Сенатору.
— Люк! Ты молодец, Люк! — кричала Лея. Она упала в его объятия и обняла его, а он закружил ее в воздухе.
Затем она подошла к Соло и повторила этот ритуал. Как и можно было предполагать, коррелианец не был особенно смущен.
Вдруг ужаснувшись восхвалений толпы, Люк отвернулся. Он с одобрением посмотрел на свой усталый истребитель, затем взгляд его устремился вверх, в потолок, высоко над его головой. На секунду ему показалось, что он услышал что-то похожее на вздох удовлетворения, расслабления мышц, к которому в минуты отдыха прибегал старик Кеноби. Конечно, это мог быть только порыв зрячего ветра, что налетал из джунглей этой планетки, но тем не менее Люк улыбнулся тому, что, как он думал, увидел там наверху.
В этом огромном храме было множество комнат, которые техники Союза оборудовали всевозможными удобствами. Но тем не менее, несмотря на все переоборудование, в развалинах древнего тронною зала храма было что-то слишком чистое и классически прекрасное, чтобы его могли изменить руки техников. Они оставили здесь все, как и было раньше, за исключением того; что очистили зал от засилья растительности джунглей и разного хлама, скопившегося здесь за тысячелетия прозябания в безвестности.
В первый раз за многие тысячелетия это просторное помещение было заполнено до отказа.
На каменном полу стояли сотни пришедших сюда восставших и перешедших на их сторону солдат и техников, которые собрались здесь в последний раз перед тем, как разлететься по новым местам своих назначений вдали от их родины.
И в первый раз сомкнутые ряда начищенных кирас и блестящих мундиров собрались вместе. Мощь Союза была впечатляющей.
Знамена многих миров и систем, оказавших помощь восстанию, колыхались под порывами слабого ветра, возникавшего здесь, в здании храма. В дальнем конце длинного, широкого коридора стояла Лея Органа, одетая в специальную длинную белую мантию с застежками из халцедона — признак ее высокого положения.
В другом конце длинного коридора показалось несколько человек. Один из них — огромное мохнатое чудовище, попытался было броситься в подходящее укрытие, но сопровождавший его молодой человек уговорил его пойти вперед по широкому коридору. Люку, Хану, Чубакке и ЗПиО понадобилось несколько минут, чтобы дойти до другого конца этот длинного коридора.
Они остановились прямо перед Леей, среди других, сидевших рядом с ней, сановников. Люк узнал генерала Додонну. Последовала долгая пауза, потом сверкающий, отполированный до зеркального блеска, малыш Р2 присоединился к маленькой группе, встав рядом с проникшимся благоговейным страхом ЗПиО.
Чубакка нервно переминался с ноги на ногу, всем своим видом показывая, что ему не по себе и что он жалеет о том, что оказался здесь. Когда Лея встала и вышла вперед, Соло успокоил его. И в то же мгновение знамена качнулись в унисон, и все собравшиеся в храме повернулись лицом к возвышению.
Лея надела что-то тяжелое и золотое сначала на шею Соло, затем Чубакки — она была вынуждена встать на цыпочки, чтобы сделать это, и наконец, на шею Люка. Затем она махнула рукой толпе, и порядок и дисциплина сразу же были нарушены. Всем присутствующим мужчинам, женщинам и роботам позволено было дать выход своим чувствам.
Стоя в непрерывном потоке возгласов, приветствий и поздравлений, Люк обнаружил, что он не думает ни о своем возможном блестящем будущем в Союзе, ни о возможности захватывающих путешествий и приключений вместе с Ханом Соло и Чубаккой. Вместо этого, вопреки всему тому, что предсказывал Соло, он обнаружил, что все его внимание было поглощено стоящей рядом принцессой. Она заметила его отнюдь не смущенный взгляд, но на этот раз лишь ободряюще улыбнулась.