Куай-Гон велел себе быть честным перед собой. Он не мог почувствовать близости к Оби-Вану только потому, что сам не позволял себе этого. Да, во время путешествия сюда мальчик произвел на него самое хорошее впечатление. Полет был тяжелым, полным невзгод. Оби-Ван научился молчать и сдерживать свой гнев в ситуациях, когда Куай-Гону казалось, что мальчик готов потерять самообладание.
Но Куай-Гон знал также, что Оби-Вана до сих пор нередко ведут за собой слепой гнев и честолюбие. Эти два качества в свое время привели к измене Ксанатоса. Куай-Гон не хотел снова пережить тот кошмар. Он понимал, до чего опасно во всем полагаться на ученика.
Поэтому он старался держаться на расстоянии от юного Кеноби. Вскоре Оби-Вана отошлют наблюдать за сельскохозяйственными работами на планете. Из-за тотальной добычи минералов Бендомир лишился многих природных ресурсов. Огромные шахты тянулись на многие километры. Когда земля окончательно истощалась, шахты закрывались. На их месте оставалась бесплодная земля, непригодная для земледелия. Продовольствие сюда доставлялось с других планет.
Правительство планеты не одобряло такого ненадежного положения и стремилось его изменить. Оно разработало планы восстановления земель и моря. В этом начинании меерианцам помогал Сельскохозяйственный корпус. Его сотрудники засаживали растениями широкие пространства и создавали на Них то, что правительство называло “Зонами обогащения”.
В одну из таких зон и был послан Оби-Ван.
Миссия Куай-Гона была гораздо менее определенной. По просьбе местного правительства Совет Джедаев направил его на планету в качестве хранителя мира. Куай-Гон до сих пор как следует не разобрался в местных условиях. Почти все население Бендомира было привезено сюда для работы на шахтах. Они трудились, откладывая каждую монету для того, чтобы как можно скорее улететь с этой планеты. А судьба Бендомира никого не волновала.
Но в последнее время положение стало меняться. Меерианцы начали сотрудничать с переселившимися на планету арконцами. Эти два народа организовали совместное горнодобывающее производство. Прибыли делились поровну.
Многие шахтеры уже перешли в новую компанию с других крупных шахт, принадлежавших могущественной корпорации “Дальние миры”. У Куай-Гона создалось впечатление, что именно с этим и связано его приглашение на Бендомир. Корпорация никогда не мирилась с теми, кто осмеливался перейти ей дорогу.
За окном стало светлее. Лучи темно-оранжевого солнца лизнули высокие башни над шахтами, как языки пламени. Все еще силясь вырваться из тисков кошмара, Куай-Гон наблюдал, как оживает Бендор. На узких улицах зажигались фонари. Рабочие спешили в шахты. Ночная смена медленно брела домой. Мысли Куай-Гона вернулись к неожиданной записке от Ксанатоса:
“Я давно ждал этого дня”.
Рядом с именем Ксанатоса было нарисовано разомкнутое кольцо. Концы его не могли соединиться. Так Ксанатос намекал Куай-Гону на прошлое. Такой же формы шрам был у него на щеке.
Куай-Гон снова задумался над посланием, призывая на помощь все возможные объяснения. Может быть, он прямиком идет в расставленную ловушку. Или же Ксанатос затеял какую-то игру и сейчас на другом конце Галактики улыбается при мысли о том, что одним своим именем заставил бывшего учителя дрожать от страха.
В любом случае он что-то затевает. Кое-чего он уже добился: сумел внести смятение в мысли Куай-Гона, завести его в тупик, добился того, что Куай-Гон не знает, как истолковать ситуацию, – только потому, что в ней замешан его бывший ученик. Ксанатос умен и пользуется этим, затевая жестокие игры.
И вдруг Куай-Гону захотелось, чтобы записка оказалась всего лишь детской игрой, шуткой, чтобы его подразнить.
Ему не хотелось опять встречаться с Ксанатосом лицом к лицу.
ГЛАВА З
Оби-Ван Кеноби проснулся, но не пошевелился. Чуть-чуть приоткрыв глаза, он искоса бросил взгляд на Куай-Гона. Мастер-джедай стоял у окна, спиной к Оби-Вану, но по его напряженной позе мальчик понял, что учителя одолевают тягостные раздумья.
Оби-Вану не терпелось спросить Куай-Гона, о чем он думает. С минуты приземления на Бендомире в его мозгу крутились бесчисленные вопросы. Почему безмятежность Куай-Гона сменилась волнением? Собирается ли учитель использовать его при выполнении своей миссии хранителя мира? Сумел ли Оби-Ван доказать, что он достоин стать учеником Куай-Гона?