Вы хоть понимаете, ЧЕМУ вы открываете путь своими разработками? Во-первых, вы создаёте почву для новых видов преступности — в условиях нехватки донорских органов и наличия больных толстосумов, как вы думаете, что произойдёт? Сколько людей в бедных странах будут похищено с целью разборки на органы? Сколько станут инвалидами, отдав почку к примеру или часть печени за деньги? Как коммунист, я обязан вас предупредить об вашей ответственности как врача — вы давали клятву Гиппократа? Помните, что там сказано? Не навреди! А вы своими работами мостите дорогу для сомнительного выздоровления немногих за счёт, в лучшем случае, инвалидности многих.
— Но ведь мои работы позволят спасать безнадёжно больных!
— Каких больных? Толстосумов, имеющих доступ к несомненно очень дорогой пересадке? Знаете, Владимир Петрович, как представитель более ответственных людей, я запрещаю вам заниматься подобными изысканиями. (Это не выдуманный диалог. Хотя Демихова отчитывал не Андропов, подобная беседа у того состоялась). Если хотите действительно помочь людям, разработайте технологию выращивания органов, которые не будут отторгаться в теле реципиента.
Этот разговор, состоявшийся в 57 г, круто поменял судьбу Демихова. И не менее сильно сказался на мировом развитии трансплантологии — притормозив его лет на пять по сравнению с нашим вариантом истории.
Демихов хоть и обиделся, но намёк понял, и занялся исследованиями эмбриогенеза, формирования органов в растущем организме зародыша. Одним из неожиданных результатов стало открытие недифференцированных (стволовых) клеток, из которых теоретически можно было вырастить "родной", не отторгающийся орган. Также Владимир Петрович продолжил работу как практикующий хирург, где добился выдающихся результатов в хирургии новообразований. Судьба забросила его на станцию Советская, где была организована больница по стандартам четвёртого управления минздрава.
— Да, опухоль серьёзная. Что планируете сделать? — ответил Демихову Макар.
— Если бы Сергей Павлович не распорядился на такой случай, я бы настаивал на удалении прямой кишки. Но в этом случае Сергей Павлович однозначно инвалид — необходимость испражняться через бок, нельзя назвать полноценным лечением.
Селмак, которого по требованию Королёва допустили в операционную, взял слово:
— Как вы могли убедиться, мой диагноз оказался безошибочным. Вы действительно не сможите сохранить здоровье Сергею Королёву в полном объёме. И это в лучшем случае — я также уверен, что опухоль метастазировала, и есть новообразования в сердечной мышце, лёгких, костях.
— Как вы определяете местоположение опухолей? — спросил Селмака Демихов.
— По характерному запаху.
— Вы различаете запах здоровых и больных тканей организма? — удивился Демихов.
— Существо, способное сознательно менять свою организацию это может.
— Ах, да, я забыл, что вы инопланетянин. Как вы предполагаете вылечить Королёва?
— Взяв под контроль иммунную систему. Опухоли с помощью родной иммунной системы не устранить — процесс зашёл далеко, но я могу уничтожить их своими средствами.
— Как?
— Переварив их с помощью специальных органов. Я уверен, что причина новообразований у Королёва — отравление гидразином или его производными, плюс вирус, который спровоцировал злокачественную эволюцию клеток.
— Позвольте, у вас что, есть законченная концепция развития рака?
— Естественно, у моей расы есть опыт борьбы с подобным. Собственно онкология нам давно известна, и как с ней бороться — тоже, как-никак опыт сотни миллионов лет эволюции.
— Что?!! Вы хотите сказать, что ваша цивилизация насчитывает сотню миллионов лет существования?!
— Нет, не так. У нас есть генетическая память. В отличие от вас, наше сознание не расщеплено на подсознание, обычное сознание и сверхсознание. Оно монолитно, и мы можем напрямую воспринимать генетический опыт предков. Отсюда ненужность долгого обучения, и проблема с разными типами восприятия предками и потомками.
— Очень интересно. А вы могли бы сформировать новый орган?
— Естественно, это не составит проблемы. Впрочем, давайте закончим основное дело.
— Хорошо, приступайте.
— Сейчас я перенесу свой организм во вскрытую вами брюшную полость пациента. Как мы договорились, вы будете фиксировать все стадии лечения. После моего отделения, носитель к сожалению, поскольку у него нет мозга, погибнет, примерно через полчаса. Разговаривать с вами он тоже не сможет, так что не удивляйтесь.