— База, город найден. По предварительным данным он необитаем. Обнаружили промышленный район. Фотосъёмка завершена. Летим домой.
Дневник Зиганшина (продолжение)
На следующий день прибыли группы исследователей и военных. На острове не протолкнуться от людей и техники — строят монтажный цех. К вечеру прибыли части от ещё пяти вертолётов К-28 и части Ми-12ЭГ грузоподъёмностью сто тонн. Предполагается вывезти часть найденного промоборудования на Землю. Прибыл министр Славский с группой специалистов-ядерщиков. Мы, я имею в виду группу ГР-1 совершенно затерялись в этом столпотворении.
Утром следующего дня (кстати, сутки здесь дляться двадцать часов пятнадцать минут) мы вновь вылетели в город Хе в составе двух вертолётов К-28, на одном — группа ядерщиков, на втором наша группа. Полёт прошёл без осложнений. Летели в этот раз по прямой, углубились на расстояние ста километров внутрь континента. Местность в глубине континента оказалась полупустыней. Ближе к городу пошли заросшие травой поля. Промелькнула лента шоссе. Заметили бетонные развалины — возможно это была деревня сельхозрабочих. Лента реки извиваясь, шла из глубины континента к морю. Это была та река, в устье которой расположился город Хе. Река Инг (название нам сообщил инопланетянин — его предыдущий носитель был гравным инженером на радиохимичеком заводе города Хе) по-видимому течёт через пустыню как Нил на Земле. В местный полдень прибыли на место. Сели на площадке перед корпусами АЭС. Вблизи нас поразила добротность постройки — корпус действительно был вырублен из скалы. Уровень радиации на площадке невелик — всего 130 милирентген в час, как мне сказал Гена Адамов, вполне нормальный — такой же уровень в мексиканской столице Мехико. Тем не менее все оделись в противорадиационные скафандры. Прошли к массивным дверям, оказалось, что замок на них кодовый механический, так что резать автогеном не пришлось — сведения нашего инопланетянина оказались верными. Внутри обнаружили, как и ожидали, оборудование АЭС — реактор, турбинный зал, трансформаторная подстанция. Любопытно, что здесь силовые трансформаторы мотают серебрянным проводом — либо причуда имперских технологов, либо серебра на планете много. Всё сохранилось в идеальном состоянии — как мне сказали, по данным станционного аппарата слежения, после исчезновения нагрузки станция самостоятельно законсервировалась. Помещения были наполнены аргоном.
Гена Адамов говорит, что станцию можно выводить на рабочий режим чуть ли не завтра — настолько хороша сохранность. Как я понял из разговоров, оборудование станции будут демонтировать и вывозить на Землю.
Любопытная подробность — электростанция объединена с радиохимическим заводом. Он также идеально сохранился благодаря автоконсервации. Ядерщики были в восторге — обнаружено множество роботизированных агрегатов для работы с ядерным топливом, а также стало понятно, что делать с отходами — оказывается их глубоко перерабатывали и запечатывали в контейнеры — выстаиваться. Как уже стало понятно, могильников для отходов нет, их перерабатывали, затем складировали и после истечения определённого срока, пускали в дело.
При поиских обнаружили библиотеку технической литературы и документацию на оборудование. Здесь пришлось поработать автогеном — удивительно, но вся документация разбита на блоки и хранится в разных сейфах. Наш инопланетянин смог сообщить только часть кодов доступа.
Осмотр АЭС занял весь день. Заночевали в административном корпусе — благодаря аргоновой консервации сохранилось даже бельё! Любопытно, что всё оборудование, как мне сказали, сделано с многократным запасом надёжности. Это относится даже к канцелярскому оборудованию.
На следующий день осматривали производственные корпуса, куда подавалась энергия с электростанции. Здесь сохранность гораздо хуже — многое съела коррозия, но и уцелело достаточно много. Заводы в промзоне были следующими: — горючего — оказывается горючее, которое использовали нюканцы в самолётах и автомобилях — диметиловый эфир — легко сжижающийся газ, синтетический аналог пропан-бутановой смеси. В двух цистернах склада ГСМ сохранилось около сотни тонн этого горючего. К заводу подведены трубы, по которым подавали углекислоту из карьера и водород с электролизного завода, который разрушило взрывом. Далее располагались корпуса химического завода, использующего то же сырьё. Он выпускал разные пластики, причём отменного качества — многие сохранились до сих пор, смазочные масла разного ассоримента. Нашли завод металлоконструкций — он работал на привозном сырье, там же мы нашли упоминание о других городах-поставщиках и карту континента Му. Далее были найдены: завод электроники — к радости прибывших к нам утром специалистов, он сохранился в очень хорошем состояниии. Уже при поверхностном знакомстве с образцами продукции стало ясно, что его нужно вывозить на Землю — микросхемы высокой степени интеграции, светодиоды большой мощности, компьюторы — всё это превышало наш уровень электроники лет на двадцать-тридцать, нигде на Земле такого пока не выпускали. Вообще, я сменил после этого завода мнение о науке нюканцев. То, что мы приняли за косность, было на самом деле огромной тщательностью и вниманием к мелочам. Промышленность Нюка, по крайней мере Старого Мира, развивалась неторопливо, с тщательной доводкой всех технологических цепочек. Завод электроники построили незадолго до войны, и его продукция должна была использоваться в широкомасштабной автоматизации производств. Нашли также предприятие, в определении принадлежности которого возникли сложности, пока кто-то из специалистов не догадался, что это генно-инженерная фабрика.