Серебрянц вспомнил, как любимая Софочка из двух ухажёров выбрала его. Предпочла столичного историка -- физику с распределением в "ящик". А во вкус публичных выступлений он только начал входить. Но спросил о другом:
-- А как же доступ к архивам? Они, по большей части, в Москве и Ленинграде? Ну, и мы говорили про зарубежные?
-- Командировки. Под пристальным контролем и охраной. Но работать и жить с семьёй лучше в безопасном месте. Между прочим, сделать его безопасным от магии, от существ, чьи возможности толком не известны -- очень не тривиальная задача. Как думаете, учёных каких специальностей надо включить в рабочую группу? Чтобы разобраться, чем и как могут навредить ваши потенциальные противники? И что им противопоставить?
-- Потенциальные? Противники?
-- Нелюдям наверняка не понравится, что кто-то пытается вывести их на чистую воду. Узнают, что дело зашло дальше развлечения для любопытных домохозяек -- начнут противодействовать. Не боитесь?
Серебрянц смолчал на обидное "развлечение для домохозяек", так окатило его очередной волной ужаса. Молодой мужчина в роскошном автомобиле вёл себя весело и непринуждённо, через фразу поминал "мысленный эксперимент". Но у историка крепло ощущение, что разговор их -- предельно серьёзный. Из тех, что резко и радикально меняют судьбу. В мозгу билось: "Одно из двух: либо я таки сделал открытие, способное всерьёз изменить мир. Заинтересовать конкретных людей... И прочих существ... Поставить под угрозу моё благополучие и саму жизнь. Либо оно не открытие вовсе. Зато отлично годится, чтобы развлекать домохозяек. Имея с этого хороший доход, между прочим!" Мысль была неприятная, скользкая...
А чернявый молчал, ждал ответа, сверлил историка беспросветно чёрным взглядом. Внешне -- вылитый нав, самый опасный из "сортов" нелюдей, описанных в старинном дневнике. "Может, он не из Конторы, не из бандюков, а вообще оттуда?" Серебрянц зябко передёрнул плечами, промямлил:
-- Если ваши конкретные люди обратятся ко мне, я, вероятно, продолжу свои изыскания, но...
-- Если вы попадёте в сферу интересов конкретных людей, они могут попросту не дать вам права выбора, -- усмехнулся чернявый. -- Однако научное сообщество не приняло же ваших выкладок?
-- Нет, не приняло, -- с облегчением отозвался Серебрянц. -- Сочло доказательства недостаточными.
Перед любой другой аудиторией стал бы гневно обличать ретроградов коллег. Перед этим типом... "Да ну его к чёрту! Даже знать не хочу, из какой норы он выполз! Кто или что он такое!" Огляделся -- узнал место: "Ауди" стояла на парковке перед большим красивым зданием недалеко от метро "Сокол". Кое-как набрался смелости, запинающимся голосом попросил:
-- Роман, отвезите меня, пожалуйста, обратно к моей машине!
Чернявый несколько томительных секунд разглядывал историка: пристально, недобро. Потом щёлкнула, открываясь, правая дверь:
-- Мы недалеко отъехали. Доберётесь на общественном транспорте. Или сразу домой. Завтра выступаете там же? Увидимся.
Серебрянц не помнил, как очутился на тротуаре. Да и дорогу домой запомнил с пятого на десятое. Дома Софочка долго отпаивала его валокордином.
Назавтра Лев Моисеевич, против обыкновения, не спешил выходить к залу. Занял кафедру лишь перед самым выступлением. Обшарил взглядом ряды, с ужасом высматривая знакомое лицо: чернявого не было. Вздох облегчения, и тут же мысль о подвохе...
Лекция шла по накатанной колее. Минуте на пятой Серебрянц перестал запинаться и путать слова, увлёкся. Всё хорошо, но в конце на лектора пираньями налетела вдруг дружная студенческая компашка. Представились историками и филологами. Мол, ведут совместное исследование по мистификацям конца девятнадцатого -- начала двадцатого века. Забросали вопросами, на которых историк реально "поплыл". Не ожидал таких глубоких познаний и хватки у студиозусов. Растерялся, начал терять лицо перед публикой... Тут-то паршивцы и передали ему привет от Романа Чернова, пожелали новых научных успехов и смылись.
Тех студентов Серебрянц больше никогда не встречал. Однако был уверен: они продолжают приходить. Разные, но в чём-то неуловимо похожие. Иногда являются с неприкрытым намерением поиздеваться. Иногда с каверзными вопросами, на которые у него нет ответов. Иногда просто смотрят... "Или это один и тот же нелюдь в разных обличьях? В тех документах сказано, они могут. А физиономии у всех одинаково наглые и самодовольные. И пусть тёща помалкивает, что мне пора лечить паранойю!"
История с фотографией: за кадром. Звёздный час подкрался незаметно, 06.11.2012