— Право же, я не нарочно… — принялась оправдываться тётушка Тереза.
— Не стоит извинений, — отмахнулась Эмилия. — Если уж извиняться, то, во всяком случае, не из-за таких пустяков.
— Любопытно узнать, из-за чего я должна оправдываться!
— Ах, не повышайте голос, пожалуйста, иначе я опять завизжу! Нервы мои вконец расшатаны.
— Смутные времена, — кивнул головой профессор. — Уж мне ли этого не знать! — он сделал знак в сторону рынка.
— Мы, пернатые, без слов понимаем друг друга, — вздохнула Эмилия, и её веко дернулось. Судя по всему, нервы у неё действительно были не в порядке. — Но прежде всего позвольте представиться. Зовут меня Эмилия…
— Это мы уже слышали, — не преминула язвительно вставить тётушка Тереза.
— …а по роду занятий я — добрая фея. — Эмилия сделала эффектную паузу.
Эффект не заставил себя ждать. У всех челюсть отвисла, включая профессора Минорку, если, конечно, предположить, что у кур имеются челюсти. Тётушка Тереза устремила на бледную слабонервную фею испытующий взгляд.
— Скажите, Эмилия, а прежде мы с вами нигде не встречались?
— Как не встречаться — к сожалению, встречались. Всего лишь несколькими минутами раньше. Это я торговала метёлками, а вы изволили выхватить у меня из рук метёлку из белоснежных перьев.
— Ну и что тут такого? — опять перешла на воинственный тон тётушка Тереза. — Почему было не отдать по-хорошему?!
— Метёлка была не простая, а волшебная! — голос Эмилии дрогнул. — И то, что сейчас творится снаружи… ваших рук дело!
Заваруха на рынке по-прежнему продолжалась.
— Ну уж нет! — взвилась на дыбы тётушка Тереза. — Оскорблений я отродясь не терпела и впредь не потерплю! Вставай, Дорка, мы немедленно уходим домой!
— Не получится. Ворота закрыты, стены непроходимы. Покуда длится заклятие, ни войти на рынок, ни выйти отсюда нельзя. И это тоже на вашей совести, тётушка!
— При чём здесь я? Пришла за покупками, и нате вам…
— Какое заклятие? — оживилась Дорка.
— Я читал о подобных вещах. Ни сном ни духом не ведая о заклятиях, ненароком нарушишь запрет, и готово — лавина стронулась… И не знаешь, куд-куда кривая вывезет, — глубокомысленно кудахтнул профессор.
— Прошу прошения, почтенный Фёдор, но в данный момент ваша начитанность никого не интересует.
— И напрасно! Просвещённость способна вывести из любого тупика.
— Корень зла в том, что тётушка Тереза умудрилась крутануть волшебную метёлку Великой Кудесницы.
— Что такое?!
— О-о, Великая Кудесница, — со знанием дела кивнул Фёдор Минорка.
— Кто она такая? — в один голос поинтересовались тётушка Тереза и Дорка.
— Старшая над нами, феями. Она нам, можно сказать, как мать родная. Она примирила мясников и торговок во время их последнего побоища. Ведь испокон веку, сколько себя помнят люди, да и феи тоже, мясники и торговки всегда были на ножах. Ну, а последний раз Великая Кудесница разгневалась и заявила: чаша терпения моего переполнилась. А от родимой матушки всех фей-волшебниц такое нечасто услышишь. Разве что раз в тысячелетие. И тогда она встала посреди поля сражений, крутанула над головой волшебную метёлку из белоснежных перьев и воскликнула: «Ах ты, будь оно неладно! Стоит ли из-за этого на стенку лезть?!»
— Это и есть заклинание? Может ли такое быть?
— Может, может, отчего бы нет?
— Не сказать, чтоб формулировка была изящной, — заметил профессор.
— Дорогой Фёдор, — веко Эмилии предательски дёрнулось, — не мешало бы нам, крылатым, проявить единомыслие. Вы как образованная курица должны понимать: заклинанием может быть всё что угодно. Любые слова. Весь секрет в том, кто, где и для чего их произносит.
— Ясно, — серьёзным тоном ответил профессор Минорка, и чувствовалось, что всё ему действительно ясно.
— А дальше что? — нетерпеливо поинтересовалась Дорка.
— Стоило только ей произнести заклинание, и торговки с мясниками враз примирились. А мне Великая Кудесница доверила охранять заветную метёлку. Вот я и переоделась продавцом, чтобы всегда над моей головой колыхалась белая метёлка, напоминая торговкам и мясникам о случившемся. Я следила за ней, берегла её пуще глаза, и всё шло тихо-мирно, покуда тётушка Тереза не схватила её, не крутанула над головой и не выкликнула заклятие.
— Вы так визжали и скакали, милейшая Эмилия, что прямо-таки вывели меня из себя. Ну, я и одёрнула вас — чего, мол, из-за пустяка на стенку лезть.