И сквозь треснувший и сумасшедший ритм Танца Смерти пробивался пульс самого Горграела, производя отчаяние в каждом, кто его слышал.
Для сердца…
Удар… тёмная тень, окружающая Аксиса, выглядела неприкосновенной, выглядела так, как будто действительно задушила его, как будто он действительно убит отчаянием, но затем рубиновый столб пробил облако, затем, золотистый, один и второй, затем изумрудный и сапфировый пробились сквозь, и…
Удар… полная радуга силы жезла потекла сквозь облако в зал, наполненная смехом Сентинелов, и постепенно, очень постепенно, свет радуги и смех поглотили силу Тёмной Музыки, поглотили силу Танца Смерти, и облако вокруг Аксиса рассеялось в бесполезные полосы-пальцы, которые двигались по залу, пока не угасли перд беспощадностью напора.
Удар… Звёздного Танца.
И сквозь него смотрел Аксис, его сосредоточенность была непоколебимой, глаза — синими и ожесточенные против Горграела, и он сделал еще один шаг вперед. Горграел действовал. Он сделал единственную вещь, которую мог. Он сделал то, что способно было нарушить сосредоточение Аксиса… только то, что, как было предсказано, может нарушить его сосредоточение. Как только Аксис сделал шаг вперёд, как только облако и сила Танца Смерти угасла и потеряла силу, Горгрел разорвал живот Фарадей.
Что-то внутри Аксиса порвалось тоже от этого, что-то ругалось, свернулось, кричало, но он не позволил своему сосредоточению подвести его, не сейчас, по крайней мере, не тогда, когда он был так близко.
Он не мог бы, и не будет помогать ей сейчас.
Боль раздирала её мозг на части, когда последние клочья рассудка исчезли, с последним вздохом, который ей был отпущен, Фарадей закричала…
Мать!
И Горграел закричал вместе с Фарадей, его голос был торжествующим, и вырвал её горло.
И отбросив всё это, когда порванное тело Фарадей брызнуло кровяным фонтаном по залу, и его сосредоточение угрожало разбиться вдребезги, Аксису показалось, что он увидел женщину, которая взяла Фарадей на руки, поднесла её близко и поцеловала в губы, и это была единственная вещь, которая позволила ему удержать щит сосредоточения ненарушенным, но несмотря на это он закричал…
…и где-то далеко, далеко от него Азур опустила лицо в ладони и закричала вместе с ним по Фарадей, которая умерла вместо неё, а ребёнок, который скользнул в постель между Ривкиных ног открыл свой рот и закричал тоже.
Горграел был не уверен в том, что происходит. Аксис закричал, но сила Радужного Жезла не исчезла, радужные лучи освещали зал, гонясь за каждым последним из оставшихся кусков темноты.
Насколько больше он должен был разорвать Фарадей, чтобы Аксис потерял свою сосредоточенность?
Горграел поднял когтистую руку, чтобы порвать её ещё сильнее, может быть всё, что нужно — это один последний рывок. Но Фарадей не было больше в зале. Глаза Горграела моргнули от удивления, только что она висела в его руках, а в следующий момент исчезла, и всё, что ему осталось, это запах и вкус её крови, чтобы напомнить ему о её тепле. И он заверещал, когда Аксис шагнул вперёд, дрожа от наполнявшей его силы, и с выражением на лице, которое Горграел не хотел бы видеть.
Сосредоточение Аксиса не пропало.
Открытие ударило Горграела.
Он разорвал не ту женщину.
Тёмный Человек лгал ему. Это была девка с волосами цвета воронова крыла, она была ключом, настоящей Любовницей… и Горграел неправильно понял это.
Он проиграл и знал это.
Он упал на колени и протянул руки в мольбе, его огромные серебристые глаза расширились от ужаса, и он тараторил, пускал слюни и умолял.
"Аксис, я — твой брат! Я сын Звёздного Скитальца! Милосердия прошу! У меня никогда не было любви и тепла, которые бы радовали тебя. Я попал в ловушку Пророчества, и махинаций Пророка со всеми нами. Я — твой брат! Я — твой брат! Я — твой…"
Аксис поднял жезл над головой, дикий свет всё ещё пульсировал, вырываясь из драгоценных камней в набалдашнике, и погрузил стержень жезла глубоко в грудь Горграела, налегая всем своим весом, когда Горграел упал на спину, его крылья и конечности дёргались беспомощно, а Аксис направил силу и красоту Звёздного Танца в тело брата и его душу.
Древесина Священного Дерева проткнула сердце Горграела и разорвала его в куски. Что-то чёрное и отвратительное дёрнулось в его теле, а затем распространилось по всему льду Ледяной Крепости.
А затем после последней конвульсии Горграел замер.