Слабый голос внутри Тимозела говорил ему не слушать этого человека и не верить его приглаженным словам. Разве Борнхелд не боролся с Горграелом? Разве Скраелинги не такое же зло как Запрещённые? Однако, под тяжестью колдовства, сплетённого против него и черноты, разъедающей его душу, Тимозел откинул эти сомнения, как несуществующие. Горграел — вот кто восстановит чистоту и здоровье Ачара!
"Позволит ли он мне командовать армией?"
"Да, несомненно! Он знает, что ты великий воин."
Тимозел откинулся назад, восторгаясь. Командовать войсками, наконец! Даже Борнхелд никогда не давал ему такой власти!
"Разве ты не видишь, Тимозел?" спросил Тёмный Человек, заканчивая плести свои лживые сети. "Разве ты не понимаешь? Горграел и есть Великий Лорд твоих видений. Предназначение привело меня на юг встретить тебя, чтобы помочь тебе добраться до севера, где твой Лорд передаст тебе управление своими армиями."
"Всё это — правда?" Тогда, возможно, его видение исполнится. Что ж, у него есть ещё шанс сделать что-нибудь хорошее. Да, судьба свела их вместе.
"Чистейшая правда, Тимозел."
Тимозел ещё раз подумал обо всём этом. Одна только мысль грызла его. "Но почему тогда Гаргриел тревожил мой сон такими ужасными снами?"
Незнакомец вытянул руку и положил её на плечо Тимозела. "Запрещённые отчаянно стараются настроить тебя против Горграела. Они инициировали эти сны, а не Горграел. У тебя больше не будет таких снов."
Я не раз говорил Горгриелу, думал Тёмный Человек. Никогда не было такой необходимости смущать разум этого мальчика такими снами, однако, Горграел всегда был склонен к мелодрамам.
Все сомнения покинули разум Тимозела. В конце концов он нашёл верный путь. Его видения были правдивы.
"Освободит Горграел Фарадей из подлых когтей Аксиса?" спросил он.
"О, можешь быть уверен," сказал тёмный человек. "Можешь быть уверен. Он будет хозяином, которому ты будешь горд служить. Ты будешь сидеть у огня со своим Великим Лордом, Тимозел, вместе с Фарадей; сидеть и потягивать вино."
"О," восторженно вздохнул Тимозел, позволяя видению охватить его.
"Сейчас," Тёмный Человек поднялся с грацией Икарии, которую он не смог полностью подавить. "Почему бы нам не отправиться к Великому Лорду? У меня есть лодка, и через несколько часов мы будем в его крепости. Крепости твоего спасителя. Ты идёшь?"
"Друг," Тимозел стоял около тёмного человека, отряхивая песок с плаща. "Ты не назвал мне своего имени."
Тёмный Человек глубже спрятался в капюшон. "У меня много имён," тихо сказал он, "Но ты можешь звать меня — Друг."
Пока Тимозел влезал в лодку, он понял, что голос Друга звучал очень знакомо. Почему? Кто это такой? Где он слышал этот голос раньше?
"Тимозел, что-нибудь не так?"
Тимозел уставился на человека, затем тряхнул головой и влез в лодку.
"Нет, Друг," сказал он. "Всё в порядке."
Джейм стоял на коленях перед иконой своего обожаемого Артора Пахаря, истинного бога всех жителей Ачара, или, по крайней мере, того кто им был до неудач последних недель.
Ещё недавно Брат-Лидер Сенешаль, самый главный посредник между Артором Пахарем и сердцами и душами жителей Ачара, теперь Джейм был посредником только между его разбитой душой и призраками его мечты и амбиций. Когда-то он манипулировал всеми — от королей до крестьян, теперь он мог манипулировать только застёжками своих сандалий. Когда-то он сидел в великой башне Сенешаля, теперь Запрещённые забрали башню себе и сожгли накопленные столетиями знания. Раньше он легко общался с властями, имея за спиной мощь военного крыла Сенешалей, Топороносцев и их Боевой Топор. Сейчас остатки Топороносцев отставили свои топоры для службы ужасным Запрещённым, а их Боевой Топор теперь претендовал на звание Принца Запрещённых. Боевой Топор. Он был как сын для Джейм, пока не предал обоих: и любовь Джейм и Сенешалей, чтобы с помощью Запрещённых вернуться в Арчар. Раньше Джейм наслаждался дружбой и поддержкой своего старшего советника Морисона. Но сейчас Морисон покинул его.
Медленно Джейм поднялся с колен и стал рассматривать камеру, в которой он был заключён последние девять дней. Они не оставили ему слишком много. Деревянный стул и простой стол. Постель и одеяло. Больше ничего. Аксис думал, что Джейм может убить себя и приказал охране очистить комнату, оставив только то, что было необходимо.
Дважды в день стражи приходили с едой и другими нуждами, но всё остальное время Джейм был предоставлен самому себе.
Исключая двух посетителей. Глаза Джейм затуманились воспоминаниями..