- Сьонед... Куда девалась эта женщина? - Аласен озабоченно оглядывалась по сторонам. - Я не видела, как она ушла. Кто это был?
- Понятия не имею. - Сьонед тоже обернулась, но не обнаружила и следа Ульрикки. Пожав плечами, она повела Аласен на берег реки и выбрала место под шпалерой, увитой цветущим виноградом. Принцесса умышленно разбросала еду как попало и поверх всего положила неразвернутый каравай. Он был черствым и, судя по всему, давно вышел из печи; холст не столько защищал руки Сьонед, сколько скрывал подозрительный каравай от посторонних глаз. Именно Аласен первой заметила отметку на нижней корке, и была это не пекарская океанская волна, а грубый контур вырезанного ножом летящего дракона.
- Это послание? - широко открыв глаза, спросила Аласен.
Сьонед покачала головой.
- Всего лишь адрес. - Она надрезала каравай ногтем большого пальца. Я разломлю хлеб, как будто мы собираемся положить в него сыр. А если ты сдвинешься чуть вправо, люди, которые расположились над нами, ничего не увидят. Спасибо. Ага! - Она вытащила из каравая вымазанный маслом сложенный кусок пергамента размером с ладонь и развернула его. Когда оттуда выпал золотой кружок, у нее захватило дух.
- Кольцо? - выдохнула Аласен и тут же ответила на свой вопрос. Кольцо фарадима!
Сьонед положила записку и кольцо в карман.
- Да, - ответила она. - Давай поедим. Открывай вино.
Закончив трапезу, они собрали остатки, спустились к реке и начали бросать птицам крошки. Только тогда Сьонед вынула записку.
- Это дороже золота, - пробормотала она. Аласен дрожала от нетерпения, пока Сьонед не пробежала глазами краткое послание и не сунула его на прежнее место. - Есть только один способ отделить "Гонца Солнца" от его колец. Записка лишний раз подтверждает это.
- Что в ней говорится?
- Прости, Аласен, я не могу сказать этого. Могу лишь подтвердить твою правоту. Это действительно кольцо фарадима. Они делаются из особого золота - сама видишь, кольцо с красноватым отливом.
- И этот "Гонец Солнца" мертв.
- Да. Иначе оно бы находилось на его пальце. - Она посмотрела на свои руки. - Я единственная, кто позволил украсть у себя кольца и при этом остался в живых... чтобы никогда не надеть их снова.
- Но записка...
- Я не могу сказать этого, Аласен.
- Вы думаете, что я слишком молода и легкомысленна, да?
- Я была моложе тебя, когда вышла замуж за Рохана и стала принцессой, так что с моей стороны было бы нечестно попрекать тебя возрастом. Но есть вещи, о которых тебе лучше ничего не знать, потому что честное неведение лучшая защита от опасных вопросов. Достаточно и того, что ты уже узнала: "Гонец Солнца" мертв, а я получила послание. Чем меньше будешь знать, тем лучше для тебя. Даже принцессам с даром фарадима не положено знать все.
- Но вы же знаете все, - пробормотала Аласен.
- Ох, моя милая, если бы! - Она ненадолго умолкла. - На сей раз ты не подпрыгнула, когда я назвала тебя фарадимом...
Аласен разломила сыр на кусочки и бросила их рыбам.
- Ты когда-нибудь слышала про Сьону, нашу с твоим отцом общую бабушку? Она была фарадимом в Крепости Богини и на Риалле встретила принца Синара. Они полюбили друг друга. Поднялся ужасный шум, потому что в те времена принцы и лорды не женились на фарадимах - во всяком случае, не на прошедших обучение. Боялись, что у таких пар талант будет передаваться потомству, а родители смогут обучать их без присмотра Крепости Богини.
- Времена изменились, - сказала Аласен, украдкой посмотрев на Сьонед.
- Это Андраде изменила их в угоду себе. До меня в роду принцев Кирста не было ни одного фарадима. Ты вторая. Знаешь, быть принцессой и фарадимом одновременно совсем не так страшно.
- Но ведь это добавляет мне ценности, правда? - выпалила Аласен. Она бросила в воду остатки сыра. На них тут же набросились две серебристо-зеленых рыбы, закипела вода и началась драка.
- Ах, вот оно что... - пробормотала обо всем догадавшаяся Сьонед. Если бы не я и мой неравный брак с Роханом, ты - конечно, если захотела бы - могла бы признать, что у тебя дар, пойти учиться и быть только "Гонцом Солнца". Но благодаря мне ты становишься вдвойне завидной невестой...
- Это не ваша вина, - быстро заявила Аласен. - Вы правы, я знаю, что обладаю талантом фарадима. И всегда знала это. Только не думала, что можно быть принцессой и "Гонцом Солнца" одновременно. Но я принцесса Кирстская, и это накладывает на меня какие-то обязательства. Даже если бы я обучалась в Крепости Богини, положение обязывает меня выйти замуж за принца или лорда. Так что выбора у меня нет, сами видите.
- Но часть твоей души... - догадалась Сьонед.
- Да, какой-то внутренний голос говорит мне: если я не буду учиться, то сделаю лишь половину того, что написано мне на роду. Но я не хочу, чтобы ко мне относились как к вашему породистому теленку или овце и ценили во мне не меня самое, а мой дар фарадима. Конечно, вполне достаточно и того приданого, которое дает за мной отец. Однако к такой жизни я подготовлена. - Она подняла глаза на Сьонед. - Я думаю, что только жизнь может научить принцессу, как ей быть одновременно и "Гонцом Солнца".
- Но не забудь, - ласково напомнила ей Сьонед, - ты хочешь летать...
Аласен коротко кивнула.
- Я не могу ничего с этим поделать. Но и уступить себе тоже не могу. Она развела руками. - Прошу прощения... Не следовало приставать к вам со своими проблемами, особенно после этой записки.
- Знаешь, девочка, передо мной стояла противоположная проблема. Я была подготовлена к судьбе "Гонца Солнца", но представления не имела о том, что требуется от принцессы... Вставай, пора возвращаться в лагерь.
Сьонед проводила Аласен до палаток Волога и пошла к себе в шатер. Наступил полдень, и Рохан устроил небольшой перерыв, оторвавшись от донимавших принца забот. Сьонед поцеловала мужа и для начала рассказала ему о ястребах. Рохан фыркнул.
- Ты права, Пандсала лопнет от злости! Надо будет предупредить ее. Похоже, эта Аласен очень умная девушка.
- Как жаль, что она слишком стара для Поля...
- Я думал, твое сердце принадлежит Сьонелл. Так же, как - Богиня знает - сердце этой малышки принадлежит ему.
- У каждого принца должен быть выбор, - нежно сказала она. - Такой же, какой был у тебя.
- Гм-м... Выражайся точнее. Выбор у принца быть должен, но этот выбор обязан непременно совпадать с твоим. - Он шутливо дернул ее за косу. - А мне похвастаться нечем. Утро прошло бестолково. Все торгуются как только могут. Ллейн сидел здесь, о чем-то думал, ни слова не сказал и ушел. И никто пока не догадывается, что будет главным на этой Риалле.