Под конец сражения уже начавшие понимать бесполезность сопротивления жуки шустро разворачивались в обратную сторону, желая спастись и заползти обратно в норы, но безумная скорость, дикий напор и нещадная растрата боеприпасов делали своё дело.
-Группа Один — обвалили дыру, сожгли всё, что смогли найти, у нас чисто.
-Группа Два, аналогично.
-Группа Три на связи. Ха-ха-ха, мы закидали последнюю дыру на месте вентиляции..., — новый мощный взрыв сотряс комплекс, на секунду прерывая эфир, — хех, готово, сэр.
-Отличная работа, десантники, собираемся на перекрёстке, конец связи.
_____________________
-Это было просто ахуенно!
Впервые за всё время командования ротой я видел Карла Брэйвика таким. Вечно молчаливый, он оперативно выполнял команды, легко справляясь со всеми обязанностями солдата Федерации. Я долго считал, что у него проблемы в коллективе, но как оказалось, это были лишь домыслы, просто Карл был одним из немногих, кто записался в десант не ради приключений или под действием пропаганды.
Он составлял тот десятипроцентный отсев, что не являлся богатым ребёнком с золотой ложкой в жопе. Родившийся в простой семье работяг, вечно трудящихся на заводах государства, чтобы обеспечить фронт всем необходимым, Карл пожелал лучшей жизни, надеясь, как и я когда-то, стать гражданином и найти лучшую участь... А в случае смерти его семья получила бы пособие, так что молчун в любом случае оставался в плюсе.
Сейчас же этот шкаф-переросток с руками, как мои ляжки, радостно рассказывал и пытался донести всю ту палитру ощущений и восторга, что он испытал, когда нажал на заветный курок в картечнице.
Эмоционально махая руками, сверкая кривоватыми зубами на смуглом лице, здоровяк, как ребёнок, делился впечатлениями, вызывая на лицах слушателей невольные улыбки.
Он и раньше проявлял нездоровую тягу к большим пушкам, став одним из двух ротных пулемётчиков и получив в свои лапищи Пулемёт Морита МК III. Здоровенную валыну, в два раза больше обычной винтовки, имеющую огромный боезапас и убойную мощь.
Теперь же я с трудом представлял, как буду отбирать у него картечницу, когда мы закончим с этим комплексом. А в том, что закончим, у меня не было сомнений.
С достаточным количеством оружия, не жалея патронов и с полным зарядом брони мы легко могли противостоять новым видам арахнидов, заваливая их телами целые коридоры, орошая зелёной кровью каждый метр на нашем пути.
«Интересно, может тогда попробовать пробиться вниз и зачистить весь комплекс, а не только верхние этажи?».
В голове кольнуло болью, а по губам потекли тёплые струйки крови, просачивающиеся из носа. Мутные образы и незнакомый голос пробивались в мою твердолобую черепушку, но ощущения незнакомца исчезло так же быстро, как и появилось.
Незаметно стерев оставшиеся от вторжения в разум следы с лица, оглядываюсь на бойцов, подмечая, что никто из них даже не обратил на моё поведение внимания. Радость от удачного боя, настоящая эйфория и восторг и ни капли инородного вмешательства в голову.
«Дерьмо... Что это было? Друг или враг? И что вообще это значило? Предупреждение или приглашение?».
Вопросы разрывали голову, вереницей пробегая по мыслям и терзая разболевшийся разум. Привалившись затылком к стене, убирая шлем, наслаждаюсь прохладным металлом.
«Если это то, что я думаю...».
Поморщившись не только в мыслях, я представил ту кучу дерьма, в которую мы вляпались. Мне доводилось встречать сотрудников разведки и пси-корпуса, владеющих силой разума и умеющих читать мысли, заставлять парить предметы и прочее дерьмо. Но в то же время каждая из развитых тварей, управляющих ульем, тоже имела нехилые способности в управлении мысленной силой... Или как называется это дерьмо.
Ни один из возможных вариантов не является для нас хорошим.
«Хотя, если это королева или жук-мозг, то можно будет просто убить паскуду и дело с концом».
К моему сожалению, с работником пси-корпуса такое провернуть не получится. Отправит такой засранец послание перед смертью и все будут знать о том, что мы совершили. Я не знал, реально ли они так могут или это специально придуманные байки, чтобы особо наглых мозгоправов не расстреливали свои же, но легче от это не становится.
«Всегда, когда в деле завязаны мозгоёбы, жди беды. Будет хорошо, если нас просто заставят подписать секретность, а в худшем же случае...».
Об этом даже думать не хотелось. Расстреляют и все вопросики закрыты, никто даже и не спросит, за что. Родным скажут — погибли в бою, а с учётом подбитой Валенсии я в этом даже не сомневался.