— Но она же может двигаться.
— Она уже не человек! И ты её не убила; она всё ещё шевелится там, снаружи! Я же уже говорил вам: чтобы убить их, необходимо полностью размозжить им голову, а ты лишь смогла сломать ей черепную коробку. Ты не раздавила её мозг.
Однако, пусть даже ты и не добила её до конца, медсестра всё равно скоро умрёт с её-то вскрытой черепушкой.
В ответ Шуюн издала понимающее «Оу», после чего с её лица исчезло былое напряжение.
Мы продолжали ждать тяжёлых ударов со стороны двери, но их всё не было и не было. Вместо них до нас донёсся внезапный душераздирающий вопль медсестры, за которым последовали звуки ломающихся костей и чавканье…
Лица всех присутствующих мгновенно побледнели, а вот я, напротив, готова была кинуться в пляс от радости. После съедения медсестры наш качок будет настолько сыт, что ему потребуется какое-то время для того, чтобы полностью её переварить. Иными словами, пока что мы в безопасности.
Как только напряжение спало, мои ноги не выдержали, и я тут же осела прямо на пол. Я была выжата как лимон, голова трещала от всё нарастающей головной боли.
Все остальные тоже последовали моему примеру и упали на пол. Состояние дяди вызывало у меня наибольшее беспокойство. Из-за обильной потери крови его лицо было белое, как мел.
Увидев, в каком он пребывал состоянии, я заставила себя встать, но тут же скорчилась от острой боли в лодыжке. Сейчас я могла лишь молиться, что все кости остались целы.
Я достала аптечку и принялась точными и ловкими движениями дезинфицировать и перевязывать рану дяди. В прошлом я уже порядком привыкла к этой процедуре. В конце-то концов, я прожила в подобном мире целых десять лет, так что, хоть до апокалипсиса я и не работала медсестрой, к этому моменту уже обладала весьма сносными навыками в этой области.
Теперь, когда я об этом думаю, мне кажется это совершенно невероятным, что я смогла прожить в этих условиях целых десять лет.
Изначально тётя попыталась предложить свою помощь, но заметя, сколь быстро и профессионально я справляюсь с этой задачей, она бросила эту затею и отошла в сторону.
— Сяо Ю, твой дядя хочет услышать от тебя честный ответ, — произнёс дядя с мертвецки бледным лицом. — Я стану зомби?
Я отрицательно помотала головой:
— От одного укуса ничего не будет. Ты превратишься в иного, только если умрёшь.
Дядю, похоже, мои слова не убедили, и он продолжил свои настойчивые расспросы:
— Это правда так? Ты не лжёшь мне?
— Я ни за что бы не подверг опасности Юн-юн, — незамедлительно отрезала я.
Услышав это заявление, дядя облегчённо выдохнул, а тётя на радостях даже расплакалась.
Я же, напротив, впала в оцепенение. С каких это пор меня стала так сильно волновать судьба Цзянг Шуюн? Она же младшая сестрёнка Цзянг Шую, а вовсе не моя!
Также открытым оставался вопрос о судьбе Цзянг Шутиана. Даже сейчас я не верила, что он погиб. Где-то в глубине души я продолжала верить, что он бы не умер так просто. Да что же со мной не так? Как я могу иметь столь непоколебимую веру в человека, рядом с которым я даже дня не провела?
Возможно ли, что из-за того, что я нахожусь в теле Цзянг Шую, его эмоции стали каким-то образом влиять на мои собственные?
Я опустила взгляд на свои руки, что прямо сейчас заботливо перевязывали раны дяди. Если бы я была сейчас прежней собой и оказалась бы заперта в комнате со столь израненным человеком, я бы без раздумья убила его собственными руками!
Это правда, что от одного укуса ты не превратишься в иного, но правда была и в том, что обычный человек мог с лёгкостью умереть даже от такой незначительной раны. Самой большой проблемой была инфекция, а сейчас у нас на руках есть лишь кое-какие противовоспалительные таблетки. У нас нет антибиотиков и других сильнодействующих средств.
Здравый смысл твердил мне, что мы должны хотя бы связать этого человека на случай, если он вдруг неожиданно для нас помрёт… но стоило мне бросить взгляд на тётю и Юн-юн… Тётю, что аккуратно поила дядю водой, и Шуюн, что, оторвав кусок ткани от своей одежды и смочив его водой, принялась заботливо стирать кровь с его лица…
Я не смогла произнести этого вслух.
Едва передвигая своими ногами, я подошла к баррикаде и с большим трудом протиснулась к самой двери сквозь небольшие щелки между предметами мебели. Приложив ухо к двери, я принялась внимательно прислушиваться к происходящему снаружи. Таким образом я простояла довольно долго, но никаких звуков так и не раздалось. Лишь после этого я смогла с комфортом расположиться на полу, намереваясь заняться перевязкой собственной лодыжки.