– Спа... спасибо, – выдохнула она и некоторое время просто лежала, стараясь собрать остаток сил. Их хватило только на несколько слов:
– Где мы?
– В этой камере я очнулся, после того как наши преследователи схватили нас на Санкт-Петербурге II, – объяснил он ей. – Несколько часов назад сюда принесли тебя. Так как во время допросов мне не хотели ничего о тебе говорить, я стал беспокоиться. Они, видно, ужасно обращались с тобой. Ты была скорее мертвой, чем живой.
В отличие от Шерил, Набтаал производил поразительно хорошее впечатление, судя по его голосу и тону. Он тоже прошел через допросы. Но возможно, что с тех пор прошло больше времени и он уже отдохнул от напряжения.
– Тюрьма и эта камера находятся где-то в Стар Сити, – продолжал Набтаал, и Шерил была рада этому. Раньше, когда они познакомились на Луне Хадриана и когда вместе с другими бежали, его бесконечные излияния мешали ей и действовали на нервы. Сейчас ей казалось блаженством просто слушать его. – Речь идет об искусственно созданном городе где-то на отдаленном астероиде.
Как я слышал, здесь находится штаб-квартира “Сандара Стар Компани”, одного из крупнейших концернов, торгующих украшениями и драгоценными камнями, – он сделал короткую паузу. – И здесь должны находиться тайные руководители нападения на Луну Хадриана.
Шерил хотела поинтересоваться, почему он так в это уверен, но он предугадал ее вопрос.
– Это очень просто, иначе зачем они притащили нас сюда и так выжали? Они боятся нас, Шерил, это точно. Они опасаются, что мы в последний момент сорвем их замыслы, – в его голосе прозвучала ярость, которой Шерил никогда раньше не замечала. – И именно это мы и сделаем.
Шерил удивилась, откуда это он знал о Стар Сити и об остальном, о чем она еще не слышала, но не смогла произнести свой вопрос: свинцовая усталость обволокла ее, как туман, и погрузила в сон. На этот раз это был благодатный, восстанавливающий сон.
Проснувшись снова, Шерил чувствовала себя значительно лучше и сильнее. Настолько, что без посторонней помощи смогла добраться до стены и прислониться к ней спиной. Партизан сидел на корточках у противоположной стены опустив голову, с закрытыми глазами и, казалось, спал. Но как только Набтаал заметил, что она задвигалась, он вскочил на ноги.
– Спасибо, – ее шепот был слабым, как шелест бумажных листов.
– Тебе что-нибудь нужно?
Она покачала головой. Она была довольна, что могла сидеть прислонившись к стене, положив руки на колени, привыкать к тому, что жива. Холод, воспринятый сначала как блаженство, заставил ее на этот раз почувствовать легкий озноб, но это ей не очень мешало, ибо означало возвращение к жизни. Ее мускулы немного расслабились, но Шерил не переоценивала свои силы. Встать без чьей-либо помощи казалось ей большим риском. Но её способность видеть снова нормализовалась, и она могла лучше рассмотреть окрестности.
Камера, в которой они находились, была размером пять на пять метров. Никакой обстановки не было, помещение было пустым и холодным. Единственным местом, куда можно было сесть или лечь, был голый пол. Стены были темными и выглядели так, как будто были высечены грубым орудием в скале астероида. Но для Шерил, проведшей последние два года на рудниках, было ясно, что кажущиеся на первый взгляд случайными структуры невозможно соорудить без применения современной техники. Нет, здесь потрудились автоматические точные машины, а выступы, углы и неравномерности были предварительно высчитаны компьютером. Вероятно, они должны были производить впечатление допотопных камер заключения, но с какой целью (для деморализации заключенных или для удовлетворения чьей-то архитектурной страсти?}, непонятно. Этому соответствовала и кованая железная дверь, покрытая решеткой с прутьями толщиной в руку. Легкий мерцающий свет выдавал наличие наблюдения, так как вход был дополнительно экранирован высокочастотным излучающим занавесом, каждый контакт с которым мог бы стать в высшей степени неприятным. По-прежнему господствовал полумрак. В самой камере не было источника света. Скупое освещение исходило единственно от дневного света, проникающего сквозь решетчатую дверь камеры.
Набтаал предоставил Шерил время, чтобы она смогла собрать и переработать все впечатления, а затем тихим голосом поинтересовался:
– Как твои дела?
Она посмотрела на него с благодарной улыбкой на губах. Еще несколько дней назад она не могла себе представить, что подарит ему такую улыбку, а сейчас ей это не стоило никакого труда. Она была рада, что он находится поблизости.
– Хорошо, – ответила она, что было большим преувеличением.
Набтаал ответил ей робкой улыбкой, и в этот момент между ними возникло взаимопонимание, связь, которую она прежде считала невозможной. Скорее всего, это объяснялось тем, что два человека, попавшие в беду, невольно чувствуют симпатию друг к другу.
– Как долго я проспала, – спросила она, – с момента моего первого пробуждения? Он беспомощно пожал плечами.
– Трудно сказать. Часы нам, к сожалению, не оставили. Но я бы сказал, полдня. Возможно, немного дольше, – он робко улыбнулся. – Подожди, у меня есть кое-что для тебя. Это определенно пойдет тебе на пользу.
Он повернулся и принес ей поднос с водой и сухим хлебом из водорослей, который стоял в углу камеры.
“Хлеб и вода, – подумала она, – это удовольствие для заключенных не изменилось за прошедшие пять тысяч лет”.
– Больше я, к сожалению, ничего не могу тебе предложить, – сказал он, извиняясь.
– Спасибо, все хорошо, – успокоила она его. – Или ты думаешь, что я ждала пломбоянского шампанского и ригелианских трюфелей?
Она ела и пила, сначала медленно, потом с возрастающим аппетитом.
И хотя хлеб и вода были такими безвкусными, каждый кусок и каждый глоток наполняли её новыми силами. В конце концов она с помощью Набтаала смогла встать на ноги и добраться до двери.
– Осторожно, – предостерег ее Набтаал, – между решеткой – электронный занавес.
– Не волнуйся, Набтаал, я, может быть, немного не в себе, но не сумасшедшая.
Тяжело дыша, она прислонилась к стене рядом с решеткой и посмотрела наружу. Перед камерой лежал круглый, ярко освещенный куполообразный зал, а вокруг него, на двух уровнях, – десятки других зарешетченных камер. Зал, в отличие от камер, не был похож на древние помещения, а был сооружен из современных материалов. Вверху, рядом с лампами, можно было определить камеры наблюдения, охватывающие все утолки помещения.
Шерил опустила глаза и посмотрела на двери других камер.
Свет, проникавший еле-еле в эти каморки, позволял лишь предполагать, какие из камер были заняты, а какие нет. Прямо перед ними был виден бородатый человек, стоявший за решеткой с широко открытыми, невидящими глазами и смотрящий в сторону Шерил. Мужчина выглядел так, будто он провел здесь годы и был всеми забыт. У него был взгляд, не дававший повода для надежды.
– Я ошибаюсь, – спросила Шерил тихо, – или тот тип напротив носит форму пятизвездного генерала?
– Поздравляю, у тебя отличное зрение, – ответил Набтаал.
Шерил посмотрела на него, наморщив лоб. Это было не то, что она надеялась услышать. Но, когда он, несмотря на свою обычную разговорчивость ничего не добавил, обратила свое внимание на другие зарешеченные двери, ища взглядом других заключенных. Она увидела еще одно лицо – немой, запущенный, уставившийся в пустоту образ, больше напоминающий душевнобольного, чем обладающего рассудком человека. Таких здесь было много, большинство из них, как загнанные звери, повторяли одно и то же движение, например, мотали туда-сюда головой или без всякой причины бродили из угла в угол. Все производили впечатление душевнобольных.
Это приоткрывало завесу над судьбой Шерил и Набтаала, по больше, чем эта невеселая перспектива, Шерил волновал тот факт, что большинство заключенных носили форму высшего офицерского состава, вернее, лохмотья, которые остались от нее.