«Так, – подумала Софи, усаживаясь на свои ладони, чтобы не начать дергать ресницы. – Нам надо поговорить о Кифе. Ты не хочешь, понимаю. Но чем дольше мы тянем, тем сильнее это скажется на нас, как когнатах».
Все их тренировки были сосредоточены на искренности друг с другом. Конечной же целью было не иметь секретов вообще.
«Ты уверена, что это хорошая идея? – засомневался Фитц. – Мы оба знаем, что я несу бред, когда злюсь».
«А ты злишься? – спросила она. – На Алвара – да, и тут я тебя понимаю. Но ты уверен, что к Кифу это тоже относится?»
«Эм, не он ли вчера разрушил часть Фоксфайра?»
«Он, но все было не так, как ты думаешь».
В его мыслях Киф выглядел настоящим злодеем, хохочущим под водопадом стекла.
«Просто посмотри, хорошо?»
Она собралась с силами и показала то, что на самом деле произошло с момента, как она вошла в кабинет магната Лето и до последних мгновений. Фотографическая память отобразила сцену до малейших деталей, и она не стала ничего опускать.
«Ладно, может, все не так плохо, как я думал, – неохотно признал Фитц. – Но я все равно считаю, что нужно было врезать ему, как только повернулось кресло».
«Я об этом подумывала, – призналась Софи, скользя пальцами по широкому браслету, который дал ей Декс, чтобы усилить удары. – Но я рада, что выслушала его».
Фитц вздохнул.
«Видимо, поэтому он и пошел к тебе, а не ко мне».
«Это тебя беспокоит?»
«Нет».
И все же, мысль отдавала странной колкостью.
«Что бы ты сделал, если бы получил записку вместо меня?» – спросила Софи.
Фитц откинулся на подушки и поднял взгляд на ниспадающую хрустальную люстру.
«Понятия не имею».
«Уверен? – надавила Софи. – Я чувствую, что ты хочешь что-то сказать. Давай, я выслушаю».
Фитц закусил губу.
«Ладно. Я… не доверяю Кифу. Знаю, ты хочешь, чтобы доверял, да и стоит, наверное, он же мой лучший друг, мы столько всего вместе пережили. Но еще он очень похож на моего брата. Проклятие, да он сам называл Алвара героем».
«Тогда Киф не знал, что Алвар с «Незримыми».
«Возможно. Но от этого не легче. Ты знала, что Алвар был на закладке ваших семян в лесу Вандерлингов? После того, как усыпил вас, связал и обставил все так, будто вы утонули? А потом стоял там, положив руку мне на плечо, и предлагал свой дурацкий платок. А после этого снова ускользнул к «Незримым» в убежище и помог вас пытать».
Запястье обожгло фантомной болью, оставшейся с допроса.
«Меня допрашивал Брант», – тихо напомнила она.
«Да, но Алвар ему не помешал. Он знал, что они делали. Скорее всего, слышал твои крики».
Он с такой силой врезал по подушке, что в воздух взвились перья.
«Ты прав, – сказала Софи, пока пух медленно опускался. – Но это Алвар. Не надо смешивать его с Кифом. Твой брат, он… Даже не знаю. Не понимаю, как он мог повернуться спиной к семье и творить такие невообразимые ужасы. Но Киф пытается нам помочь. Да, он перегнул палку, а в его плане куча дыр, и нам наверняка придется спасать его, но… его сердце все еще на месте. Я должна в это верить».
Фитц покачал головой. «Ты через столько прошла, но все равно всем веришь. Как?»
«Иногда это нелегко, – она потерла ком эмоций, собравшийся в груди. – Я рассказывала, что случилось со Старейшиной Бронте? Помнишь, как он раньше меня ненавидел?»
«Ага, я даже слышал, как родители обсуждают, что делать, если из-за Бронте тебя отчислят или изгонят».
«Он все ради этого делал. А когда Совет назначил его моим наставником по инфликции, я решила, что у него точно получится. Было так плохо, что Кенрику пришлось сидеть на занятиях, лишь бы Бронте мне не навредил. Но потом Бронте заставил меня показать, как насылать положительные эмоции. И счастье, которым я в него запустила, вызвало странную реакцию. До сих пор не понимаю, как это объяснить. Но мне пришлось вытаскивать его сознание, и, если честно, его мысли – одно из самых жутких мест на свете».
Вспомнив о них, она содрогнулась.
«Я думала, что после этого наши отношения станут еще хуже, – продолжила она. – Но в итоге Бронте стал одним из немногих моих сторонников. Я узнала почему, только после того кошмара с ограничителем способностей. Бронте передал мне послание через магната Лето. Он сказал: «Немногие, увидев в ком-то тьму, не осудят его». Но ирония в том, что я его осудила. Решила, что он предатель. Я даже просила Кифа проверить его своей эмпатией на ложь, чтобы попробовать доказать, что это он сливает секретную информацию Совета. Так что… теперь я пытаюсь быть той, кем считает меня Бронте. Поэтому я до сих пор верю в Кифа. Пока что».