– Нет.
– Странно, – качнул головой Тихальт. – Если вас так интересует Аттель Малагате, то… Но в любом случае Даске говорил со мной. Вот от него-то я и узнал, что должен прибыть в определенное время в таверну Смейда, Даске сказал, что здесь я встречу Малагате
– Что? – воскликнул Герсен, не в состоянии контролировать резкость своего голоса. – Здесь?!
– Да, здесь, у Смейда. Я спросил, какое это имеет отношение ко мне. Ведь у меня не было никаких деловых связей с этим человеком, и я не стремился заводить их. Даске же убедил меня в обратном. И вот я здесь. Я человек не очень-то храбрый, – Тихальт беспомощно махнул рукой и, взяв свой пустой стакан, взглянул внутрь него, – и я не знаю, что делаю. Если я останусь в Глуши…
Он пожал плечами.
Герсен на мгновение задумался, а потом сказал:
– Уничтожьте монитор.
Тихальт печально покачал головой;
– Это залог, которым я покупаю себе жизнь. Впрочем, я бы… Он на мгновение замолчал. – Вы слышите что-нибудь?
Герсен резко повернулся в кресла Бесполезно скрывать то, что он нервничает, – во всяком случае, от самого себя.
– Дождь… Раскаты грома… И больше ничего.
– Мне показалось, что я услышал рев ракетных двигателей. Тихальт поднялся и взглянул в окно. – О, кто-то направляется сюда!
Герсен подошел к окну.
– Я ничего не вижу.
– На посадочное поле сел корабль, – сообщил Тихальт и на мгновение задумался. – Здесь есть, или, вернее, было только две ракеты – ваша и Звездного Короля…
– А где ваш корабль?
– Я сделал посадку в долине, к северу отсюда. Понимаете, мне не очень хочется, чтобы кто-нибудь ковырялся в моем мониторе, пока я здесь выпиваю и жду этого Малагате.
Разговаривая, Тихальт немного тянул слова, словно прислушиваясь к тому, что творилось на улице. Затем, взглянув в глаза Герсена, он сказал:
– Вы не разведчик!
– Что правда, то правда! Тихальт кивнул:
– Я знаю, что прав. В разведчики, как правило, берут всякий сброд. Но вы, пожалуй, и не из «Интергалактопола», а?
– Считайте меня исследователем.
– Вы, может быть, поможете мне? Суровые заповеди подготовки Герсена боролись с его порывами. Он не очень вежливо пробормотал:
– В определенных пределах можете рассчитывать на мою помощь. Только учтите, что эти пределы очень узкие. Тихальт слабо улыбнулся:
– Но мне хотелось бы знать рамки этих пределов. Тогда бы я знал, стоит ли в каждом конкретном случае просить вашей поддержки.
– У меня неотложное дело. Понимаете – неотложное! И я не могу позволить себе отвлекаться по всяким пустякам.
Тихальт не был ни разочарован, ни возмущен. Он и не мог ожидать чего-то большего от незнакомца.
– Странно, – снова сказал Тихальт, – что вы ничего не слышали о Хильдемаре Даске. Неужели вы ничего не знаете и о его кличке «Красавчик»?
– Что вам так дался этот Даске?
– Красавчик вот-вот придет сюда. Вы спрашиваете, откуда я это знаю? Благодаря логике обычного и очевидного страха.
– Пока кто-то находится внутри таверны, ему нечего опасаться. Жизнь его находится вне опасности. Не забудьте, что у Смейда есть свои правила.
Тихальт кивнул, вежливо признаваясь в том, что стал причиной замешательства Герсена.
Прошла минута.
Звездный Король поднялся со своего места. Его розово-красное одеяние блестело, отражая свет камина. Медленно, не поворачивая головы ни влево, ни вправо, он поднялся по лестнице.
Тихальт проводил его взглядом.
– Впечатляющее создание… Я слышал, что у них только самым красивым особям разрешено покидать родную планету.
– Я тоже слышал об этом.
Тихальт сел, глядя на огонь. Герсен хотел было заговорить, но сдержался. Он чувствовал, что Тихальт его раздражает, и причина этого была проста и очевидна: Тихальт пробудил в нем сочувствие, Тихальт обременил его новыми заботами. Он ощутил неудовлетворенность собою – причем безо всякой разумной причины. Бесспорно было то, что его собственные дела были первоочередными. Поэтому он не мог себе позволить отвлекаться на что-либо другое. А если чужие эмоции и настроения так легко смогли его поколебать, то как же он сможет уделять все внимание своим делам?
Неудовлетворенность, от которой было очень тяжело избавиться, становилась все более невыносимой. Но существовала какая-то связь, слишком тонкая для того, чтобы различить ее, чтобы понять, что чувство неудовлетворенности каким-то образом связано с той планетой, которую так красноречиво описал Тихальт.