– Кара, ты что, всё время тут пробыла? – спрыгнул я с диска и подскочил к теперь уже единственной моей жене. Она спала в кресле Джоре рядом с диском.
– Ты вернулся? Чего так долго? – обдала меня Кара чувством любви. На контрасте с холодом и равнодушием, а под конец разговора с Греей и неприятия на грани с лёгкой ненавистью, чувства Кары как бальзам на душу. Я от такого проявления чувств не выдержал и, обняв Кару, расплакался. – Алекс, что случилось? Что-то с Греей?
– Да, всё именно так, – произнёс я и дал команду телепорту лайнера перенести нас из трюма корвета в нашу каюту.
Кара сперва посчитала, что я её разыгрываю своим рассказом и даже похвалила за выдумку, но потом, когда поняла, что говорю правду, расстроилась не меньше моего. Кара ведь любила не только меня, она любила и Грею, пусть и там больше просто физического влечения, чем любви, в отличие от меня. Но долго унывать я не мог себе позволить. Спустя пару часов, восстановив блокировку эмоций, отправился на мостик, чтобы вновь прыгнуть в гиперпространство.
После прыжка я собрал весь наш экипаж с корвета, который из этой галактики и передал им накопившиеся сообщения за два года. В первые полгода их было очень много, но постепенно количество уменьшалось. Правда, Кхору каждый день слали сообщения. Как он потом рассказал, это его дочь. Та, несмотря на ссору с отцом, его очень любила и после пропажи сильно переживала. Вот и в течение всего нашего отсутствия писала Кхору письма, в которых рассказывала о своей жизни. Оказалось, что она уже стала главным навигатором на большом транспортном корабле, курсирующим между предприятиями Ордена в Содружестве. Рассказывала она и о том, как начала встречаться с одним сородичем, техником на том же корабле. Вот тут Кхор пришёл в ярость. Он прямо сейчас хотел в Содружество, чтобы переломать все кости наглецу, покусившемуся на его дочь. А когда в последних письмах он прочитал, что она начала задумываться о том, чтобы создать с ним семью, то словно перегорел.
В целом, письма, полученные членами экипажа, позитивные. Но не все новости хорошие. Так, у нескольких человек умерли родственники или знакомые. Семейных драм, как у меня, больше не было, так как экипаж у меня в основном без пар. А у тех, которые имели их, было не серьёзно. Также я поговорил с экипажем насчёт того, чтобы не возвращаться в Орден. Сперва экипаж не понял такого моего решения. Но когда я пояснил, что в планах у меня стать владельцем своей собственной планеты, населённой людьми, и создать своё независимое государство, они после первоначального кручения пальцем у виска вспомнили, что недавно мы смогли организовать постройку межгалактической катапульты, а это не на много проще, чем создать своё государство. Так что мне удалось получить принципиальное согласие от членов экипажа. Опыт управления тысячами разумных у нас уже был, пусть и несколько специфический. А вот новенькие и вовсе этому только рады. Служить кому-либо после того, как они привыкли к свободе, не собирались.
Оставалось получить согласие Сороны. Именно на неё у меня основная ставка при решении основать своё государство, а также на одиннадцать промышленных синтезаторов, которые у нас на борту. С их помощью мы могли быстро создать технологический уровень, превосходящий таковой не только в Содружестве, но и в Ордене. Оставалось надеяться, что чтобы там ни происходило с Сороной, она вскоре придёт в себя. А пока нас ждёт дорога. Я не успокоюсь, пока не повидаюсь с сыном. И мне плевать на запрет Греи. Симеон и мой сын.
Глава 28
Несмотря на то, что необитаемые звёздные системы, что в галактике Млечный путь, что в той, из которой мы прибыли, мало чем отличались, разве что немного разным набором полезных ископаемых, внутреннее состояние того, что ты находишься уже дома, было. Это чувство вселяло некоторую уверенность, что всё хорошо и никаких проблем у нас не будет. Оно, понятное дело, обманчиво, ведь, по сути, ничего не изменилось: мы так же далеко от обитаемых систем.
— Ты после возвращения всё время хмурый, — произнёс Кхор, хлопнув меня по плечу и садясь на лавочку в парке на лайнере рядом со мной.
– Я ведь рассказывал, — сказал я, откинувшись на спинку, после чего кинул кусок хлеба в пруд, где его моментально съели рыбы. Правда, к таким рыбкам я бы поостерёгся лезть в воду: острейшие зубы способны перекусить даже сталь. — Не даёт мне покоя вся эта ситуация с Греей. Как-то слишком спокойным был Лори, в то время как Скорт и Грея, наоборот, слишком эмоциональны. Да и некоторые странные эмоции были у него. Тогда я списал их на то, что он клон, но вот сейчас начинаю в этом сомневаться.