– Зельда, на тебе проверка систем корабля. Я не хочу узнавать о неполадках только во время прямого подключения к кораблю, – сказал я, отключившись от корабля и встав со своего кресла.
– Сделаю, – ответила она. – Кара сказала готовить купальники. Думаешь, удастся позагорать?
– Тебе не хватает солнца в симуляторе?
– Хватает, но хотелось бы чего-то натурального.
– Точных данных по планете нет, но из памяти людей, освобождённых вместе с вами из зоопарка, я знаю, что солнце бывает ярким и жарким, порою даже слишком.
– Ну хоть что-то, – произнесла Зельда и отправилась к своим подчинённым, чтобы начать проверку систем корабля.
Уже собрался и сам покинуть мостик, как внезапно сильный толчок под ноги подбросил меня к потолку, на котором я и повис на несколько секунд. Но стоило мне упасть на пол, как по кораблю прокатилась знакомая волна перегрузок. Однажды пришлось подобное чувствовать на себе, когда Крстан совершил принудительный выход из гиперпространства. Но сейчас мой организм сильно отличался от того, и уже через несколько секунд я смог вскочить на ноги, чтобы прыгнуть в кресло капитана и подключиться к системам корабля.
– Искин, отчёт, – потребовал я, но в ответ тишина. – Искин, сейчас не до шуток. Отчёт по состоянию корабля. – Но ответа не последовало. Это очень хреново. – Зельда, отчёт о состоянии корабля по возможности.
– Сейчас, – с трудом произнесла по связи успевшая отойти на пару десятков метров от мостика инженер. Телеметрия с её нейросети показала, что у неё довольно серьёзная контузия, а значит, на Зельду можно не рассчитывать. Поэтому я вместо неё подключился к ремонтным дроидам и отправил их на скоростную диагностику оборудования.
– Рырур, давай в каюту Зельды и проверь малого. Если надо – подлечи. – Вот, у кого самое слабое сопротивление к подобным происшествиям, было понятно.
– Что произошло? Меня словно наизнанку вывернуло? – спросил рирт.
– Нас что-то вырвало из гипера. Сенсоры молчат, искин молчит. Сейчас попробую сделать принудительную перезагрузку.
– Алекс, – услышал я голос Кары. – Меклане при смерти. Я отправила всех в медицинский отсек. – Вот про них я забыл. А ведь они не проходили генетических коррекций и к подобным вещам были готовы гораздо хуже нас.
– Потом займусь ими. Проверь Кхора. Он не отвечает. Шивас, бери всех, кто в состояния стоять на ногах, и вместе с дроидами к шлюзам просто на всякий случай.
– Принял, – произнёс Шивас. Кара же без ответа отправилась в каюту Кхора.
– А я займусь перезагрузкой систем, – сказал я больше для себя, чтобы не волноваться.
Через четыре минуты все системы перезагрузились и запустились, кроме одной. Искин продолжал не отвечать ни на какие запросы. Это очень хреново – на него завязаны все системы корабля. Да, можно управлять и вручную, но эффективность падает в разы. Небиологическому разуму сравниваться в вычислительной мощности с искусственным интеллектом, даже с учётом нейросети, – искин будет далеко впереди. Но раз он не отвечает, то придётся действовать по старинке. Для этого на кораблях есть вспомогательные вычислительные блоки, которые включаются, только если искин не работает. В синхронизации с нейросетью они позволяют хоть как-то управлять системами корабля.
Запустив вспомогательную вычислительную систему, я подключился удалённо к ремонтным дроидам и отправился к резервному искину, который также не отвечал на запросы. Но если основной искин, который благодаря Кириану был разумным, просто не подавал никаких сигналов, и что с ним я не знал, так как не сильно разбираюсь в искинах меклан, то вот резервный, судя по откликам системы самодиагностики, каждую секунду пытается перезапуститься.
Через удалённое управление я попробовал перезапустить резервный искин вручную, для этого есть механическая кнопка перезапуска. В этом случае полностью вырубаются все системы искина, и через десять минут идёт его перезапуск. Вот только из-за этого все несохранённые данные теряются на сто процентов.
Запустив перезагрузку, я вернулся сознанием обратно на мостик и, убедившись, что системы корабля загрузились, подключился к сенсорной системе корабля. Требовалось определить, находимся мы в опасности или нет в данный момент. Но ни гравитационные сенсоры, ни пространственные, ни обычные ничего не смогли обнаружить вокруг нашего корабля. Лишь молекулы различных химических соединений могли зафиксировать, но их концентрация характерна для межзвёздного пространства. Это сразу немного меня успокоило. Раз прямо сейчас опасность нам не грозит, то мы ещё побарахтаемся.
Следующим шагом было определение текущего местоположения нашего корабля. Обычно этим занимался искин, но сейчас все расчеты пришлось перекинуть на вспомогательный вычислительный блок. Резервный так и не запустился, но хоть удалось выяснить, что он сейчас полностью пуст – с него всё было стерто в одно мгновение. Когда появится свободное время, надо будет заняться его восстановлением – с нуля прописывать его матрицу. Никогда не приходилось этого делать раньше, но из базы знаний по кибернетике шестого уровня я знал, как это необходимо делать. Жаль, что лишь теоретически.
Навигационная система первым делом начала поиски чёрных дыр в центре галактики. Чёрные дыры служат великолепными ориентирами при навигации в космосе. Благодаря им можно выяснить хотя бы примерное местоположение. Следом, вычленив примерное местоположение, начинаются расчёты по звёздам. Вот тут и есть самая большая трудность. Звёзд миллиарды. После движения в гиперпространстве даже на пару световых лет картина звёздного неба меняется полностью и лишь дальние ориентиры, находящиеся в десятках или сотнях тысяч световых, остаются стабильными. Зачастую для навигации и вовсе берутся звёзды соседних галактик. Всё это можно рассчитать и вручную, но занимает оно просто нереальное количество времени. Искин же обычно всё рассчитывал за несколько десятков секунд.
Через десяток минут расчётов я понял, что что-то не так. Выведя на экраны часть расчётов, понял, что не так происходит. Наши сенсоры не могут найти базовые чёрные дыры в центре галактики, и теперь компьютер по алгоритму посчитал, что были испорчены навигационные сканеры, и перешёл на расчёт по звёздам, но вновь найти знакомые созвездия не получалось. Это действительно могли быть проблемы с сенсорами, а потому, чтобы не думать о невероятном варианте, если компьютер так и не сможет рассчитать координаты, необходимо будет вначале проверить сканеры.
– Где мы? – спросила Кара, поднимаясь на мостик. У неё следы от крови под носом и ушами, но телеметрия с нейросети показала относительно нормальное состояние здоровья.
– Хрен его знает. Идёт расчёт местоположения, – произнёс я. – Но мы точно не там, где должны быть. В гипере провели всего несколько минут. Мы и на световой год не должны были переместиться.
– Искин не отвечает? – уточнила она, на что я кивнул. – Не могли наткнуться на червоточину? Ты рассказывал о червоточине, которая соединяла два субсектора Содружества.
– Сенсоры не фиксируют характерных флуктуации энергии и искажений пространства. Да и червоточина находилась в реальном пространстве, а не в гипере. О том, что они могут быть в гипере, я не слышал нигде.
– Надо думать, – нахмурилась Кара. – У нас половина экипажа в ближайшие сутки не встанет на ноги. Ты, кстати, вовремя послал Рырура к ребенку. Он сказал, что у ребёнка был разрыв сердца от перегрузок, и у него была клиническая смерть.
– Главное – Зельде не говорить об этом. Ей и самой сейчас хреново.
– А вот ты словно и не почувствовал ничего.
– У меня уже был подобный опыт. Тогда мне было гораздо хуже. К теперешнему моменту я прошёл больше десятка генетических коррекций, так что я уже не совсем человек, как ты. – В этот момент навигационная система корабля подала знак, что закончила расчёты.
– У нас явно сбой, – произнесла Кара, увидев результат расчётов. – Если перевести на нормальный язык, мы хрен знает где.
– Верно. И что мне больше всего не нравится, вот этот момент, – указал я на результаты расчётов пальцем.