Она открыла глаза и улыбнулась. А затем раскинула руки, приглашая в свои объятья, и я бросился к ней.
Я опустился на колени перед ней и положил голову на её колени.
Она гладила меня по волосам, а я расплакался.
До чего же это всё неправильно.
— Шшш, со мной всё хорошо, — прошептала она.
Я шмыгнул носом и посмотрел на неё.
— Просто расскажи мне всё. Как тебе в роли простого человека?
Я усмехнулся, вытирая мокрые щёки.
— Это было восхитительно.
Она кивнула.
— Я так и знала. И кто же она?
Я уставился на неё.
— Как ты поняла?
— Поняла по слезам, увидела в твоих глазах. Ты изменился, Альберт.
— Ты будешь смеяться.
— Давай проверим.
— Она простолюдинка.
Она действительно рассмеялась, но по-доброму.
— Ты, наконец-то, понял.
Я кивнул.
— Я был таким идиотом.
— Все мы с этого начинаем, но к счастью для тебя, ты извлёк урок. Некоторые так и остаются идиотами до конца своих дней.
Я снова засмеялся.
— Почему ты не моя мама?
— Я всегда буду рядом, Альберт, — она положила руку мне на сердце.
— Она даже слышать ничего не хочет. И папа, скорее всего, отправит девушку на виселицу, просто потому что она не из знати.
— Не будь так в этом уверен, сынок. Борись за то, что хочет твоё сердце, и никогда не сдавайся. Если она именно та, кто тебе нужен, тогда ты должен идти до конца.
Я кивнул.
— Так как её зовут?
Я снова рассмеялся.
— Не знаю.
— Как это — не знаешь? — в её голосе появился упрёк.
Я рассказал ей всё, что произошло вчера. На многих моментах она весело смеялась, особенно на тех фразах, что сказала мне моя прекрасная незнакомка, не подозревая, что я принц.
— Похоже, что она создана прямо для тебя.
— Так и есть. Я чувствую это всем своим существом.
— Тогда борись за неё.
— Я даже не знаю, кто она или как её найти. Эйкенборо огромен, а мама раздала довольно много приглашений простолюдинам.
— Да, это было очень великодушно с её стороны. Сейчас, я думаю, она уже не рада своей щедрости, но задумка была хорошей.
— Зачем отец так часто повышает налоги?
— Это тебе нужно спросить у него, Альберт. Скажи, что ты хочешь узнать это, потому что однажды тебе придётся стать королём.
Я снова кивнул.
— Почему я так боюсь его?
Она вновь коснулась моей щеки, и я посмотрел ей в глаза.
— Он любит тебя больше, чем ты думаешь, Альберт.
Я замотал головой. Вот уж вряд ли.
— Он просто дурак.
Я хмыкнул, чувствуя, как уголки губ ползут вверх.
— Спроси его. Он тебе расскажет.
ГЛАВА 7
КЭТИ
Прошла неделя, но так и не было ни единого признака того, что Альберт собирается что-то предпринять.
Наверное, той ночью он просто играл со мной.
Я ненавижу его за то, как он со мной поступил. Развёл как полную идиотку. Я и есть идиотка.
Колокольчик на двери звякнул. Мама была в кладовой, когда в лавку вошла Дризельда Лонгботтом.
Я всё ещё на дух её не переносила, но теперь я перешла к стадии убеждённости, что эти двое стоят друг друга.
— Ах, только посмотрите, кто у нас тут. Мисс Золушка. Хорошо провела время на балу? Или тебя никто не пустил в твоих обносках?
— О нет, я замечательно провела время, Дризельда, — ответила я и хотела рассказать, с кем я провела тот вечер, чтобы сбить с неё спесь, но в этот момент из кладовки вышла мама.
— Приветствую, леди Лонгботтом, — поздоровалась она. Дризельда прожигала меня взглядом.
— Ну хотя бы твоя мать знает, как правильно обращаться к будущей королеве. Знаешь, когда я выйду за Альберта, то смогу казнить тебя, если не будешь достаточно милой, Кейт.
— Кейт, займись инвентаризацией, — шепнула мама. Я направилась в кладовую, не сводя глаз с избалованной стервы.
Снова зазвенели колокольчики. У нас сегодня определённо насыщенный день.
— Добрый день, сэр, я подойду к вам буквально через минуту, — милым голосом встретила мама нового покупателя.
— Чем могу вам помочь?
— Лавандовой воды, будьте добры.
— Оплата наличными или…
— Нет, запишите на мой счёт.
— Позвольте узнать, когда вы собираетесь рассчитаться…
— Да как вы смеете! Просто дайте мне то, за чем я пришла, — возмутилась Дризельда.
Как же я хотела врезать ей.
— Я клянусь, вы у меня без лавки останетесь! — выкрикнула она и ушла под звон колокольчиков.
— Простите, что вам пришлось это выслушать, — извинилась мама перед другим покупателем.