— Я не ревную, — он схватил меня за шею и взъерошил мои волосы. — Я беспокоюсь обо всем, через что ты собираешься пройти, не только о своих родителях, но и обо всех подданных нашего мира.
— У меня нет выбора. Всех драконов, независимо от их вида, нужно спасать.
Они молча сидели, размышляя над моими словами. Я пытался обдумать план, который мы разработали год назад, когда начали вербовку, вернее Роберт начал от моего имени.
— Значит, все решено, — первым заговорил Калеб.
— Через две недели. Если план сработает, мы больше не можем ждать. Мы нужны армии, ну, я точно нужен и как можно скорее. Если будет война, то вы двое тоже должны инсценировать свою собственную смерть. Я поговорю с одним из Солнечных Взрывов. По плану вы погибнете на войне, и очень важно, чтобы вы все вызвались выследить Роберта. Не отклоняйтесь от плана.
— Это если твой отец не бросится в охоту на него первым…
— Нет. И если он с чего-то вдруг этого захочет, вы используете его уязвимость против него. Проклятие. Ни один Ласточкокрылый не сможет спасти его.
Гельмут кивнул, затем Калеб и, наконец, Горан. Я бы доверил этим троим свою жизнь, жизнь моего дракона и всех своих будущих детей.
От этой мысли у меня снова защемило сердце. Я никогда ее не найду.
ГЛАВА 9
КЭТИ
Всё вернулось на круги своя.
С Альбертом мы больше не встречались. Но по ночам мне снилось, как он находит меня и забирает с собой, прямо как в сказке про Золушку.
В моих снах папа выздоровел, мама перестала работать по ночам, а я… Я осталась с Альбертом навсегда.
Но сон так и не стал реальностью. Остался всего лишь сном.
Всё, что было связано с Альбертом, казалось плодом моего воображения, даже тот бал.
Рано утром я открыла лавку.
Папе снова поплохело вчера, и мама кружила над ним всю ночь.
Поэтому я сказала ей, чтобы отдыхала, а я обо всём позабочусь. В том числе и о лавке.
Она приготовила ещё одну поставку лавандовой воды, которую мне предстояло разлить по флаконам и поставить на полку.
С тех пор, как разнеслись слухи, что это любимый аромат принца Альберта, лавандовую воду раскупают с небывалой скоростью.
Но даже на те деньги, что нам удаётся откладывать, мы никогда не сможем позвать Ласточкокрылого для папы, так как цены на их услуги тоже росли, а мы не знали никого, кто мог бы за нас поручиться.
Словно бы сама судьба не хотела, чтобы папа выздоровел.
Колокольчик прозвенел, в лавку вошла Мэгги.
Щебеча, как всегда, она начала рассказывать о своей прошлой ночи в таверне.
Я искренне сочувствовала ей.
— В общем, Фредерик опять за своё, — она бросила на меня осторожный взгляд, следя за реакцией.
— Сын мэра.
Она кивнула.
— Отец заставил меня принять его предложение, — в её глазах заблестели слёзы, она часто заморгала. — Сказал, что свадьба состоится осенью.
— Но ты же ненавидишь осень.
— Ага, — уголок её губ дёрнулся вверх.
— Мэгги, у тебя с Фредериком нет ничего общего, не соглашайся.
Она посмотрела на меня.
— Мои родители не такие, как твои. Они не позволят мне выбирать самой.
— Мне жаль, — тихо ответила я.
Снаружи кто-то закричал, и следом присоединились ещё несколько голосов.
Я нахмурилась, перевела взгляд на Мэгги, она смотрела на дверь. Мы обе рванули к выходу — нам не терпелось выяснить, что же там такое происходит.
Колокольчик громко звякнул, когда мы открыли дверь. Мэгги выбежала, а я попыталась разглядеть с порога.
Люди толпились. Мужчины были в гневе, женщины плакали… ну, большинство из них. Многие окружили доску новостей, читая новый листок пергамента.
На их лицах был написан ужас.
— Пойду поближе, — сообщила Мэгги и потерялась в толпе, желающей узнать, что там за новости такие.
С моего места ничего понять было нельзя, поэтому я вернулась в лавку, зная, что Мэгги вернётся и расскажет, что там за очередное объявление короля, грозящее испортить нам жизнь.
Мысли вернулись к Альберту.
В моих мечтах мы часто разговаривали о его обязанностях как принца. О том, как он не согласен с решениями отца.
Он был совсем не таким, каким я представляла его до нашей встречи на балу, но опять же — это всего лишь мои фантазии.
Возможно, на самом деле он полная противоположность того человека, с которым я познакомилась тем вечером. С другой стороны, он всё же дал моей маме королевскую печать.
Дверь снова открылась. Мэгги вернулась.
Она была бледная, как привидение.
Я вышла из-за прилавка, за которым разливала по флаконам туалетную воду, и направилась к Мэгги.