— Твои мысли могли услышать те, кто явился за мной. Я сменил траекторию.
— Кто?
— Мой род. Они не хотят свершения пророчества Цилиса и уверены, что я вина.
— Какое?
— Я не знаю. От меня и всего поколения RG скрыли это.
— Какого поколения?
— Моего. От моих братьев и сестер. Учили игнорировать Землю. Учили о диких существах войны, которые убьют нас. Нам внушали это с рождения.
— А… сколько тебе?
— Ммм. — провибрировал гортанью Дракон, пытаясь понять, как сравнять их систему чисел с системой человеческого рода. — 10 ваших Солнц по 317 наших циклов.
— ЧЕГО?! Тебе три тысячи?
— Да, это малая часть.
— Вы что бессмертные?
— И да, и нет. Моя планета имеет другое время. Я не смогу объяснить это по вашей системе, мы разные виды. Но в роде людей мне было бы 23 Солнца.
— Ты не боишься..? — замялась Эмма, не зная как сказать об этом, но ей и не пришлось.
— Нет
— Но как так?!
— Я изменил роду, выбрав твой зов. Я игнорировал то, чему меня учили с рождения. Я выбрал предназначение убеждениям.
— О чём я и говорю! Ради меня? — вскочила та.
— Ты просто существо, я выбрал энергию. На твоём месте мог оказаться любой.
— То есть ты как космическая скорая помощь? Как только у кого-то беда, так сразу и ты туда?
— Я вижу энергетические волны, сканирую их, рассчитываю последствия и делаю выбор. От выбора зависит что получит мой народ. Он существует от рождения всех звёзд, благодаря этой энергии, благодаря дарам от других видов — взаимообмен.
— Ты можешь потерять свой народ! Но всё равно спустился за мной?
— Да. Твоя энергия и то неполное грядущее, что я видел, когда сканировал волны, воззвали ко мне.
— Будущее… ты его видишь сейчас?
— Нет.
— Давай отдохнём, Цилистик, у меня голова пухнет от такого фейерверка информации.
Дракон фыркнул, усмехаясь восприимчивостью и уязвимостью его человека. Девушка легла на своё Белое чудо и, окутанная теплом его тела, быстро заснула.
Девятнадцатая глава. Хаиви́та ки Хаиви́та. (Жизнь за жизнь)
Серое утро. Плохое настроение. Отсутствие какого-либо желания жить как обычно. Джек, опустошённый произошедшим, нехотя спускался на завтрак и только образ счастливой мамы, у которой были хорошие новости на работе, делали его счастливым в ответ.
— Чего хмуришься, Джеки? — улыбаясь, спросила мама, переворачивая блинчик. Она, как никто другой, определяла степень хмурости у сына несмотря на то, что он почти всегда был такой.
— Встал не с той ноги и пасмурно. — сведя брови, ответил тот, ощущая растущую дыру внутри.
— Кушай пока, а потом сходишь в магазин?
— Хорошо, мам.
— У тебя точно всё хорошо?
— Да, сойдёт. — сохраняя уверенность голоса, ответил Джек.
Мама подошла к сыну и чмокнула в голову.
— Список на столе, я на работу.
Дверь за мамой закрылась и в доме стало холодно и одиноко. Мама была единственным светом в его жизни после ухода отца, а Эмма стала вторым. Они обе, как Солнце и Луна освещали его путь, прогоняя демонов.
— Но только ты сам виноват! — отшвырнул пустую тарелку от себя Джек и стукнул кулаком об стол. — Чёрт.
Взяв список продуктов, парень вышел из дома, слушая тяжёлый рок и думая о чём-то очень далёком. Ветер завывал и приносил с собой прохладу от чего хотелось съёжиться и укутаться в чём-нибудь тёплом, но Джек только сильнее распахнул кожанку, возмущаясь на несносную погоду. Краем глаза увидев дом Эммы, он остановился глазами на её окне, вспоминая недавнюю встречу.
— Эй, Джек! Привет, ты чего тут? — крикнул отец Эммы, как сразу же сменил дружеский тон, на обеспокоенно-угрожающий. — Где Эмма? Почему ты не с ней?
Стиснув зубы, парень пронзительно поглядел на отца и тот понял без слов.
— Что случилось? — приглашая в дом, спросил Фред.
Грубо выдохнув, Джек постарался выровнять и дыхание, и голос, и разбегающиеся мысли.
— Она поехала с Дэном.
После долгой истории, внимательно выслушав парня, отец Эммы хлопнул его по плечу, подбадривая.
— Настоящие мужчины тоже плачут, но всегда действуют при этом. Выпустил пар? А теперь нужно решать проблему.
— И что вы предлагаете?! Я даже не знаю где она! Её телефон недоступен.
— Что на счёт Дэна?
— Ему не звонил. — просопел Джек и начал набирать номер.
Пошли гудки, которые вызывали холодный трепет внутри Джека.
— Аа-а, предатель? Не уж-то хватило совести сюда названивать?
Проглотив обиду и вскипающий гнев, он выдавил вопрос: