"Старый мнительный придурок! - подумал я об Уокере. - Бог знает, что он мог создать здесь за пять лет, голова у него, как я понимаю, варила не хуже, чем у моего папаши. Не хватало еще, чтобы с его легкой руки нас задушили какие-нибудт киберы-призраки, которые проходят сквозь стены и подпитываются биоэнергией издыхающих от их лап гуманоидов!"
Ланц выдал на экран несколько небольших видеокартинок - панорамный обзор местности вокруг корабля, но ничего нового, кроме вида на лес справа, выжженной красным солнцем равнины слева и сзади мы не увидели.
Зал теперь заполнили легкий посвист ветра и еле слышные шорохи и треск, доносящиеся от леса. Я смотрел на картинки и не знал, что мне делать. Выходить из звездолета в виду неопознанного и зловеще притаившегося противника было глупо; улетать, не сделав попытки к контакту со стариком только потому, что он встретил нас с Лоттой совсем иначе, чем мы рассчитывали - еще глупее. Но находиться под пушками киберов-невидимок, стоять с открытым ртом и ждать, как говорится, у моря погоды - было глупее во сто крат.
Я совсем растерялся. И тут подал голос Ланц:
- Мистер...
Его прервал дикий скрежет, который ворвался в зал из динамиков аппаратуры Ланца. Лотта, не отводя глаз от экрана, завизжала и вцепилась в меня мертвой хваткой. Я оторопело посмотрел на нее, потом на экран и только чудом удержался от изумленного и испуганного вскрика.
Растрескавшаяся рыжая земля вокруг нас раскололась. Неровная трещина опоясала звездолет со всех сторон и образовала ломаную окружность радиусом около ста метров. Потом с тем же скрежетом трещина начала расширяться, причем съедала пространство внутри круга так, что страшная чернота разверзающейся пропасти стала надвигаться прямо на нас.
Одновременно огромный прямоугольный кусок "стальной" стены крепости вылупился вперед и пополз вниз, открывая нашему взору уже знакомый ландшафт владения Уокера.
Я забегал глазами по картинкам, не зная, что предпринять. Но уже понял, что из открывшихся ворот сейчас выкатит "звероподобный" кибер и даст нам прикурить из всех стволов, а потом нас сожрет черная пропасть, на дне которой у Уокера наверняка имеется утилизатор отходов. Достойный конец!
- Дэн! - истерично закричала отважная авнтюристка Шарлотта Ньюмен. -Полетели отсюда! Я не хочу брать интервью у этого психопата! Через минуту от нас не останется и следа!
Она дергала меня за плечо, и качала из стороны в сторону, и что-то еще кричала прямо в ухо, и я уже открыл было рот, чтобы приказать Ланцу взлетать в режиме аварийной срочности, как вдруг впал в какой-то ступор.
Я стоял и смотрел на надвигающуюся со всех сторон черноту трещины-пропасти; на опускающиеся ворота крепости; на то, как они постепенно открывают перед нами необъемную литую голову с плоскими горящими глазами и верхнюю часть огромного корпуса боевого суперкибера; на то как кибер чуть-чуть, как бы корректируя наводку оружия, разворачивается на месте и обнажает стволы лазерных пушек такого калибра, что всего лишь единственного заряда одной из них хватило бы, чтобы разнести небольшую планету...
Я стоял и смотрел на все это, и слушал дикие скрежещущие звуки, а в голове у меня стучали слова: "Через минуту... через минуту..."
Когда мне было восемь или девять лет, когда еще отец жил с нами и дядя Уокер по выходным приходил к нам на ланч, когда еще моя мать умела смеяться так ласково, или озорно, или кокетливо, как это умеет делать Лотта, - каждый вечер каждого воскресенья у нашего коттеджа собиралась толпа ребятишек, да и взрослые приходили тоже.
Они весело смеялись, и ждали представления. Ведь отец и Уокер были большие придумщики и шутники, даром что сотрудники Бюро Звездных Стратегий. Хорошенько посидев за вкусным и хмельным ужином, они выходили из нашего дома и вытаскивали на поляну коробку с разной механической и пиротехнической всячиной. Их встречал восторженный детский визг, аплодисменты и крики взрослых. Отец раскланивался, а Уокер говорил:
- Господа, через минуту вы увидите новое достижение технической мысли салют"Шаляй-валяй"!
И потом он нес всякую смешную чепуху, и все вокруг смеялись, а отец в это время протягивал какие-то провода, скручивал вместе детальки и коробочки, прилаживал контакты - в общем, готовил номер.
Уокер - лысый, долговязый, рябой, с большим улыбчивым ртом и носом картошкой дядя Уокер - рассказывал заключительный анекдот, потом картинно отходил в сторону и указывал рукой на отца:
- Технический директор программы - мистер Дэниел Рочерс!
(Да-да, мы с папенькой тезки, но тогда это не имело никакого значения).
И потом - начиналось! Салют, фонтан огненных разноцветных брызг над нашим фруктовым садом, звездное небо и - тысячи новых звезд улетают в него, чтобы рассыпаться там на тысячи тлеющих огоньков и образовать танцующее созвездие. Танцующее, или поющее, или рисующее цветные картинки - я же говорю, что отец и Уокер были большие придумщики!
И так - каждое воскресенье. Каждый вечер каждого воскресенья они дарили нам чудеса.
Однажды к ребятам со ступенек нашего коттеджа вышла компания поющих и разговаривающих маленьких забавных киберов, всем детишкам досталось по одной игрушке, никто не ушел обиженным; однажды с нашего крыльца стартовал звездолет размером с велосипед, он сделал круг над городком, а когда приземлился в саду, в нем нашли кучу вкуснейших бисквитных пирожных; однажды мы запускали самый настоящий воздушный шар, наполняли его горячим воздухом, и он рвал транспортную корзину с куклами-пассажирами из наших рук, а потом лопнул, и на ребят посыпались музыкальные мячики....
Я стоял и смотрел на кровавый свет, обливающий покатые плечи кибера Уокера. На равнодушное мерцание его плоских фотоэлементов-глаз. Заглядывал в засасывающую черноту стволов лазерных пушек. И видел перед собой смеющиеся лица отца и дяди Джеймса - людей, которых я любил, и которые так неожиданно и молчаливо исчезли из моей жизни.
И еще я слышал веселый голос Уокера: "Через минуту..." Он всегда говорил эти слова, перед каждым представлением. Лотта напомнила мне их...
"Через минуту...через минуту..." Он не может стрелять в сына своего друга, вдруг вопреки всякой логике взрослого подумал я. Он должен знать, что это я, Дэниел Рочерс, маленький Дэнни, он помнит меня, он должен меня узнать... Он не может стрелять, я знаю...
И я не двигался, и не крикнул Ланцу взлетать, и не ответил Лотте на ее призывы.
И дождался того, что трещина перестала расширяться, а из нее, поднимаемые невидимыми механизмами, всплыли девять бизоноподобных киберов и навели на нас девять лазерных пушек. К этому моменту ворота крепости полностью скрылись под землей и суперкибер, заслонявший своей тушей почти весь образованный проем, вышагнул из ворот, и частная планета Уокера содрогнулась от его поступи.
- Все, Дэн! - Лотта перестала кричать и теперь только тихо всхлипывала, уткнувшись в мое плечо. - Все! Почему мы не взлетели? Лучше бы нас посадили в тюрьму у Стоячих Болот на Виолетте!
Я обнял ее за плечи и успокаивающе поцеловал в маковку.
- Там метровые полупрозрачные малярийные комары, дорогая, - сказал я тихо. - А здесь их нет. Успокойся. Мы можем взлететь и сейчас, мы еще целы-невредимы, но... Потерпи немного, я знаю, что все будет хорошо.
Лотта не ответила мне, только уже не смотрела на экран, а спрятала лицо у меня на груди и вздрагивала при каждом громоподобном звуке поступи кибера.
Я немного посмотрел на то, как кибер продвигается к звездолету, потом бережно усадил Лотту в кресло пилота, одернул пиджак, застегнул верхнюю пуговицу своей белой сорочки, повязал галстук. И двинулся к контрольной выходной камере.
- Куда ты, Дэн? - Лотта смотрела на меня расширенными от ужаса глазами.
- Туда, - ответил я кратко и махнул рукой в сторону экрана. - Наружу. Нам надо договориться с этим парнем, а то он все-таки может надумать пустить свои пушки в ход. Наблюдай за мной. Если случится что-то непредвиденное - стартуй. Ланц знает твой голос, в мое отсутствие он воспринимает тебя как командира.