Журналист, если набредает на подобную золотую жилу, оказывается в трудной ситуации. С одной стороны, очень жалко упускать интереснейший материал, а с другой — нет времени, или желания, или денег на разработку месторождения. И тогда знающий свое дело профессионал закидывает эту жилу еловыми ветками, засыпает ее землей, чтобы не добрались до нее другие, и оставляет до лучших времен. Чтобы тогда, когда у него появятся возможности и силы — засучить рукава и взяться, наконец, за добычу своего золота.
Вот это и есть журналистская заначка. И похоже, что Лотта собиралась использовать свою заначку, чтобы спасти нас от позора и гонений.
Я смотрел на Лотту и думал. И думал я о том, что втянул ее в историю, в которой она бы никогда не оказалась, если бы мой Дэнни-дурак не произнес заклинание. И еще я думал о том, что Лотта сегодня не сказала мне ни одного слова упрека, хотя имела на это полное право. А еще я думал, что не хочу, чтобы над ней смеялись ни Молодые Имбецилы, ни Старые Дегенераты, ни Пошлые Остряки — кто там еще ожидает ее на Земле? — и чтобы она всегда самоуверенно стучала своими каблучками и лихо смахивала челку со лба. И улыбалась, и никогда на ее бирюзовые глаза не наворачивались слезы унижения и обиды…
А раз я этого не хочу, сказал я себе, то сделаю так, что этого не будет. Я полечу с Лоттой, куда она захочет, и помогу ей разработать ее золотую жилу. Тем более что мне нечего терять и некуда спешить. Отныне у меня масса свободного времени.
Надо же, я самоуверенно считал, что принимал совершенно самостоятельное решение, имея право выбора по своему усмотрению. Буквально через несколько минут я понял, что выбора-то, оказывается, у меня никакого и не было…
Впрочем, я уже об этом говорил.
Я сделал вид, что страшно заинтересовался Лоттиной идеей и засверкал очами:
— У тебя что-то есть? Рассказывай. А работать ты сможешь с моей видеокамерой. Их у меня здесь даже две, на выбор.
Лотта заговорщицки сузила глаза:
— Помнишь, лет пятнадцать назад, когда разведчики добрались до Дальней Галактики, в ней обнаружили сразу целую кучу планет, пригодных для жизни?
— Да, — кивнул я. — Только особого интереса они не вызвали. На этих планетах не обнаружили ни одной развитой цивилизации. Даже двуногих жаб, способных обучаться, как на Виолетте.
— Вот, — продолжила Лотта. — И ты, наверно, помнишь, что находка «ненужных» нам планет создала некий юридический прецедент. Правительство предложило — впервые в истории! — приобретать эти планеты в собственность. Покупать, то есть, частным лицам или компаниям. Стоил товар недорого, и это было легко объяснимо: планеты находились от Земли очень далеко, неделя лета даже на гиперлайнере. Да и освоение влетало в копеечку…
— Шум вокруг того гиблого предложения был большой, — подхватил я. — В то время ты еще пускала пузыри изо рта в детской кроватке, а я был уже студентом и подрабатывал сразу в двух редакциях курьером. И прикидывал, сколько времени мне понадобится, чтобы заработать на покупку планеты, если я всю зарплату буду относить в банк. Помню, у меня вышло что-то около пяти лет. А потом я понял, что не хватит никаких денег, чтобы покрыть транспортные расходы при освоении — доставка материалов и оборудования, строительство, монтаж…
— Но даже не столько это отталкивало покупателей, Дэн, сколько отдаленность от Земли. Ведь известно, что у человека после нескольких нырков в гиперпространство на длительный срок, больше десяти дней, энцефаллограмма мозга необратимо искажается. Недаром наши разведчики все немного странные, и стареют они как-то быстро…
В общем, постоянный торговый обмен с планетой, настолько удаленной от Земли, исключался, размещать производство или склады на них не имело смысла. Компании сразу отказались от идеи покупки.
По-существу, потенциальными покупателями планет являлись люди, которые хотели бы забыть про Землю навсегда. Планеты Дальней были товаром для отшельников, да еще таких, которые могли бы обеспечить для себя полностью автономное существование в мире, оторванном от цивилизации.
— И такие отшельники нашлись? — Я уже начинал понимать, к чему ведет Лотта. Интервью с космическим Робинзоном — это было очень даже неплохо.
— Нашлись, — ответила Лотта. — Планеты приобретали семьи, религиозные секты, некоторые сообщества и кланы с определенными мировоззренческими установками, выталкивающими их из земного социума. И все они довольно удачно устроились, поддерживают добрые отношения с Землей, потихоньку перетягивают к себе родственников-землян, расширяются, любятся, размножаются… Иногда, очень редко, прилетают на родину. Охотно дают интервью.