Большей частью девушки не были ангелочками — многих в родных мирах открыто завербовали для работы по обслуживанию закрытых мужских коллективов. Правда, не уточняя, что это за коллективы, где, и что возвращения и оплаты не будет, но они сознательно на это соглашались!
Многих реально похитили, чтобы измываться — нравилось некоторым подонкам ломать волю и гордость, топтать достоинство, превращать нежные создания в безотказные секс-игрушки, чтобы сломленных и сломанных заменить свежими.
Эти жертвы пиратского беспредела очень нуждались в сочувствии, цветики приложили массу сил, внимания, такта, чтобы помочь несчастным успокоиться, обрести, наконец, какую-то уверенность в себе, в жизни, и вместе с цветиками попытаться понять — что же им с этими безмозглыми перепуганными курицами делать-то сейчас???
Их ведь даже в рабочие команды нельзя включать — гарантированный гормональный сбой! Благо, штурмовики Барро проявили сочувствие — забрали к себе в центральные модули желающих, сами они по определению космического бродяги желали всех и сразу.
Дольше всех пришлось утешать Джин. К ней как землянке отнеслись особенно душевно — подключение «шептуна» не рассматривалось даже гипотетически.
Бедняжка никак не могла себе уяснить, где на самом деле находится. В результате Хриз возненавидела ни в чём неповинных сочинителей девичьей фантастики только за то, что сама она некогда с удовольствием читала всякую ерунду.
Например, как несчастные, но прекрасные, или наоборот — прекрасные, но несчастные молодые землянки приходили в сознание после авто-авиа-корабле, вело- или самакатокрушения на борту космического корабля, и брутальные, романтические, или умные, лысые и в очках инопланетяне посвящали их в галактические тайны — что вот это медицинский отсек, а всё вокруг — космический корабль, летящий в космосе…
Ага, нефига подобного. Никаких катастроф с Джин не случалось, если не считать таковой сам факт её рождения в Африке, да и саму жизнь, в общем-то, тоже.
То, что она не такая, как все люди, первым заметил вовсе не Бас — это у них семейное, даже дедушка колдун, а бабушка мамба, и они всей немаленькой семейкой вот такие странные.
Благодаря своим особенностям даже для Африки неплохо устроились среди разных повстанческих формирований на ролях проводников и разведчиков, а Джин с братцами так и вовсе диверсантов-террористов.
Жизнь у неё складывалась нескучной, люди встречались всё больше душевные — даже по-русски сумела нахвататься. Но в бытовом отношении не очень, особенно ощущался напряг с медикаментами, в частности с вакцинами.
Прививки делали только беженцам под охраной «голубых касок» в лагерях «красного креста». Укол под лопатку — последнее, что она запомнила на Земле, и всё — никаких медкапсул и объяснений, проснулась уже в «чёрной комнате».
Однако Джин кричала в истерике не из-за того, что её, оказывается, похитили, и не из-за разных внеземных козлов, что она успела изуродовать за хамские приставания… ведь потом пришёл её Бас!
Хриз попробовала урезонить коварного соблазнителя. Увы, интеллигентный мальчик уважал Джин как личность и требовал к себе аналогичного отношения — ни в какую не желал признавать себя «её Басом» лишь на том основании, что он у неё с самой Земли первый.
Особенно когда вокруг столько непереносимого для его тонко чувствующей интеллигентной души женского горя! Бедняга просто разрывался! Лан было вступился за друга, так дело чуть действительно не дошло до разрыва сердца и прочих внутренностей — Орхи проявила себя чёрствой, эгоистичной солдафонкой и шовинисткой.
Ситуацию тогда спас Рори Грюи, в самый разгар выяснений пришёл в «перламутровый зал» попить кофейку, по его выражению. Цветики быстро организовали уют, оказали мужику уважение — очень уж стало интересно, чего это он вдруг?
Тем более, что пришёл он действительно вовремя — цветики разделились во мнениях, стоит ли подсаживать командору «шептуна». Пио считал, что нечего с ним и Фанком церемониться, Лан был резко против, остальные пока колебались. Хриз настаивала, что с мужиком прежде всего необходимо поговорить, и вот он сам будто услышал её.
Рори начал разговор с того, что совсем не винит Кэт — настоящие мужчины его мира не могут обижаться на женщин. На Баса тоже не злился — сам отец, он не мог злиться на детей. Ребята навострили ушки — к чему бы старому злодею такие нежности?