На плоской крыше одного из зданий стояла маленькая летательная машина — личная аэрояхта Элоры. На ней и улетела Элора к дворцам Великих Техников — к отцу. На прощание сказала:
— Постараюсь чаще бывать у матери. Мы с тобой тогда… Как это? Наболтаемся. Побольше стихов. Занятие нехорошее, но с хранителем можно — рассмеялась она, а потом с грустью добавила: — Мне жаль расставаться. Но мы скоро встретимся…
На следующий день меня ждала другая встреча. В ожидании синтетического блюда я сидел утром за пустым столиком. От неожиданности вздрогнул, услышав за спиной знакомое гоготание.
— Га! Га! Провокатор!
Рядом сел Тибор, ухмыляясь почти дружелюбно.
— А недурная мысль пришла Актинию: возродить идею провокатора в образе человека! Раньше был только журнал-провокатор.
— Журнал?
— Да. Сейчас мало кто знает. В первые годы Электронная гармония была в большой опасности. Слишком много развелось людей, призывающих к хаосу, к общественному строю пришельцев. Как их найти? Генератор вечных изречений разрешил тогда с тайной провокационной целью издавать журнал, где свободно бы печатались стихи, проза, а главное — полемические статьи. И простачки клюнули… Вышло всего несколько номеров, а потом журнал закрыли. Имея адреса, Хранители без труда выловили миллиона два подписчиков. И сразу стало тише. Га! Га! Га!
«С ним полезно поговорить, — думал я. — Он многое знает».
Словно угадав мое желание, Тибор спросил, пытливо глядя на меня.
— Хочешь, приоткрою тайну города?
— Тайну?
— Да. Актиний смутно догадывается о ней… Управляют обществом, этим биллионным скопищем дураков, вовсе не Великие Техники.
— А кто?
Тибор склонился ко мне и доверительно шепнул:
— Сам город.
Он откинулся назад, наслаждаясь моим изумлением.
— Город? Не понимаю А Великие Техники?..
— Болваны, — мой собеседник пренебрежительно махнул рукой. — Отупевшие в разврате болваны! Ими тоже управляет город. Как куклами.
— Как куклами? — Изумление мое нарастало.
— Хочешь, посмотрим кого-нибудь из них? Эй, ты! — махнул он рукой светороботу. — Подойди.
Пританцовывая, подскочил светоробот.
— Кто-нибудь из Великих выступает сейчас с речью?
— Да. На Южном материке.
— Включи.
Стена-зеркало засветилась перед нами, и я увидел на трибуне упитанного человека. Звучным, как барабан, голосом он произносил речь, оснащая ее плавными, закругленными жестами.
— О чем он говорит? — сказал Тибор. — Обещания и все такое… Одно и то же. Призывы хранить гармонию и готовиться к космической войне с пришельцами. Для Великого важен не ум, а голос. Обрати внимание на уши. В глубине их запрятаны крохотные суфлеры-радиофончики. Они не видны. Через них город нашептывает речь, а Великий повторяет ее хорошо поставленным голосом.
Беседа с Тибором становилась все более занимательной. Чувствовалось, что он завидовал Великим Техникам и в то же время презирал, хотя тупоумие их, возможно, преувеличивал. Всепланетный город, как я понял, превратился в сложную и почти автономную электронную систему, которая программируется в соответствии с Вечными изречениями Генератора. Город стал в буквальном смысле государственной машиной. Это город-мозг, гомеостат, стремящийся к равновесию, к поддержанию и укреплению гармонии.
— Но ведь все это делается в чьих-то интересах! Я так понимаю.
— Правильно понимаешь. Ты умный провокатор. Га! Га! Даже… Даже слишком умный.
Тибор замолк и маленькими болотного цвета глазами уставился на меня. Какая-то мысль ошеломила его, и он задумчиво промычал:
— Гмм… Забавно.
«Черт его знает, — мелькнула догадка. — Не думает ли он, что я пришелец? Для него это было бы в самом деле забавно — схватить пришельца, который маскируется провокатором». И я поспешил прикинуться простачком.
— Но в чьих? Не разберу.
— В интересах и по заданию администраторов и тех же Великих Техников, — медленно ответил Тибор, находясь по-прежнему в цепких лапах сомнения.
Случайно я нащупал слабую струнку Тибора — бахвальство. Я задал вопрос, который погасил его подозрительность.
— А кто конкретно программирует?
— Я! — воскликнул мой собеседник и горделиво ткнул себя в грудь. — Я! Тибор — это Тибор! Правда, мне помогают другие кибернетики, пользующиеся особым доверием. Я ведь ученый. Палач? Что палач… Всего лишь хобби. По-моему, в каждом из нас полыхают протуберанцы древних эпох. Например, желание помучить жертву.
