Тибор-вечный выхватил из-за пояса лучепистолет и повернулся в сторону неожиданного противника. Но тут же, ошеломленный, раскрыл рот и опустил оружие. Тибор-вечный узнал самого себя! Живого! Рыхлые губы обалдевшего гостя шевельнулись, послышалось еле слышное бормотание:
— Ммм… Забавно…
Выстрелить он не мог. Это означало бы верное самоистребление. Убей преждевременно Тибора-живого, он — вечный — мгновенно и навсегда исчезнет не только здесь, но и в будущем.
Многие посетители потянулись к выходу, хотя скандалы всегда вызывали у них жгучий интерес. Воспользовавшись замешательством обоих Тиборов. Я протиснулся к двери.
— А, самозванец! — тоже вытащив оружие, Тибор-живой. — Я разрублю тебя пополам! Тибор — это Тибор!
Тибор-живой нацелил узкую щель лучепистолета в сторону гостя и нажал курок. Глухо фыркнул выстрел. Сверкнул плоский и острый, как нож гильотины, луч. Он отсек голову Тибора-вечного. Голова стукнулась о пластиковый пол и покатилась, разбрызгивая кровь. На широком лице застыло выражение растерянности и недоумения.
Обезглавленный гость чуть покачнулся. Но в тот же миг у него выросла — словно выскочила из шеи — новая голова. И что самое страшное — с тем же выражением недоумения и замешательства на лице.
Кругом раздались вопли ужаса. Все бросились к дверям. Я не стал дожидаться, пока толпа сомнет меня, и выскочил на улицу.
Впопыхах забрался на верхние ярусы передвижных эстакад. Этого делать не следовало. Тибор-вечный сейчас, конечно, «погас» в эпохе и освободившимся лучом шарит из будущего, из своей Вечности, в поисках моего биополя. В первую очередь он будет исследовать паутину эстакад и поверхность планеты.
Я спустился вниз и нырнул в чернеющий зев подземной дороги. Здесь безопаснее. Сидя в быстро мчавшемся вагоне, подумал об Элоре. Что с ней? Как она могла исчезнуть из Вечности? Не захотела служить Сатане? Но кто помог ей? Во всяком случае, не я. Может быть, она сама все устроила? Предположим, пришла сюда, в эту эпоху, в качестве Элоры-вечной и внесла какие-то изменения в реальность…
Проехал еще сотню километров, потом вышел и углубился в боковые безлюдные коридоры. Шаги мои гулко раздавались в тишине. Изредка попадались деловитые и безмолвные роботы, ремонтирующие сложную систему труб и проводов.
Один из них только что вылез из колодца. «Нижний этаж подземного хозяйства», — подумал я и решил переждать опасное время там. Сунул ноги в черную дыру и неудержимо заскользил вниз. Уцепиться было не за что — ни выступов, ни ступенек, стенки колодца были гладкими, как стекло. Очевидно, робот поднимался с помощью пневматических присосок.
Наконец очутился внизу. В полумраке лабиринтов прошел километра два. Усталость и слишком острые впечатления дня взяли свое, я запрятался в нише и уснул.
Снился страшный сон. Тибор-живой беспрерывно нажимал курок лучепистолета и отсекал все новые и новые головы у своего вечного двойника. Они с глухим стуком падали и катились, подпрыгивая, как футбольные мячи. Одна из них подскочила так высоко, что дотянулась до моей руки и с торжествующим криком: «Га, га! Провокатор!»— вцепилась зубами в запястье.
От боли и омерзения я вскрикнул и проснулся. Запястья и в самом деле саднили — руки были закручены назад и крепко связаны. Надо мной склонился какой-то смешливый человек. Согнув средний палец с перстнем-фонариком, он освещал меня и с любопытством рассматривал. Пошарил по пустым карманам, беззлобно хохотнул и сказал двум роботам, стоявшим по бокам:
— Ясно. Беглый художник. Гоните этого чудака обратно!
Меня привели в просторную пещеру. На нарах и камнях сидели люди с дисками, на которых пенилась синтетическая пища. «Художники», — догадался я.
— Дайте и ему поесть, — добродушно сказал человек сопровождавшим меня роботам. — Этот чудак набегался и проголодался.
Он еще раз хохотнул и скрылся в боковой дыре, которая, видимо, вела в служебное помещение или наверх.
— Ты из какой пещеры? — обратился ко мне сосед по нарам. — Из соседней? Пытался бежать? Зря. Отсюда не убежишь.
— Да и некуда, — откликнулся другой художник. Ткнув пальцем вверх, добавил под общий смех: — Там не лучше.
Загнанные в подземелье художники и мыслители оказались людьми жизнерадостными и веселыми. Я был рад этому: мне предстояло провести здесь немало дней…
Едва успев пообедать, под охраной равнодушных роботов мы отправились на строительную площадку. Шли по длинному, усеянному камнями и тускло освещенному туннелю. В полумраке иногда коротко вспыхивали голубые молнии: это роботы электроразрядами наводили порядок. Человекоподобные машины гнали людей, как стадо, подстегивая отстающих уколами электрохлыстов.