На строительной площадке, в гигантской куполообразной пещере, стоял скрежет и лязг. Циклопические машины дробили гранит, расширяя подземное помещение.
Люди, одаренные «нестерпимым зудом» самостоятельно мыслить и творить произведения искусства, считались неспособными ни к какому труду, кроме физического. Они вручную расчищали от щебня и камней площадку для генераторов энергостанции. Роботы жестами и световыми сигналами давали указания. Нерасторопные вздрагивали от разрядов электрохлыста.
Но люди не унывали. А в перерывах начинались настоящие интеллектуальные пиршества. Поэты читали свои стихи, историки под громкий смех рассказывали анекдоты о Генераторе Вечных изречений, часто завязывались серьезные философские споры. Гуманитарии, получив здесь духовную свободу, отводили душу. Никто им не мешал. Одни лишь роботы с электроразрядниками наготове окружали площадки и тупо взирали на непонятное веселье.
Постепенно мне удалось выяснить, что свою планету аборигены называют Хардой. На расстоянии восьми световых лет, в соседней солнечной системе, находится однотипная планета Аир. Ее населяют такие же люди. Являются ли они переселенцами с Харды? Или, наоборот, обитатели Харды жили до этого на Аире? Сейчас об этом глубоком прошлом никто не знает.
Обе цивилизации жили сначала в дружбе. Но общественное развитие шло разными путями. Аиряне создали общество, основанное на равенстве и уважении к личности. По-иному сложилась судьба Харды. У власти утвердилась технократическая элита из старой промышленной олигархии и научно-технической интеллигенции. Стандарты! Для социального спокойствия и технического прогресса везде нужны стандарты — и в производстве, и особенно среди людей. Конструктор Электронной гармонии в одном из своих Вечных изречений учил: «При высоком совершенстве отдельных личностей целому угрожает хаос». Подавлялось искусство, как выражение индивидуальности каждого творца-художника, истреблялась природа, поощрялся рост народонаселения. Происходила своеобразная инфляция личности: чем больше людей, тем меньше ценность каждого отдельного человека. Ты — ничто, гармония — все.
Гости, прилетавшие с планеты Аир, вольно или невольно становились возмутителями «гармонии», этого неустойчивого равновесия. Тогда правители Харды запретили людям Аира появляться на планете, объявили их опасными пришельцами. Не выяснил я одну важную вещь: кто такой Генератор? Жив он или давно умер? Может быть, Генератор — просто миф? А Вечные изречения генерирует сам город, этот всевластный Электронный Дьявол? Я все больше склоняюсь к этой мысли. Думаю даже, что статуи Генератора — абстрактные идолы, воплощающие идею тоталитарной государственности.
В обществе изгнанников я провел в катакомбах и пещерах несколько десятков дней. Это были не такие уж плохие дни, если не считать, что иногда со страхом ожидал Тибора-вечного. Но когда выплыл из вакуума пояс, я уже жаждал этой встречи. А гостя из Вечности все не было. Начал подумывать о побеге на поверхность планеты: там, я уверен, беспрерывно бегающий луч быстро нащупает мое биополе. Но побега не потребовалось.
Однажды во время обеда в углу пещеры, у входа в служебное помещение, люди вскочили на ноги и обступили какого-то человека. Некоторые бросились прочь, крича:
— Тибор! Тибор!
Я обрадовался, зная, какой Тибор появился в катакомбах. Конечно, вечный! Живому здесь делать нечего.
В один миг очутился у входа в туннель. Огляделся. Ближе пяти метров никого не было. Сторожевые роботы не в счет. У них нет биополя они не помешают поясу вынырнуть из вакуума.
Нащупав переключатель эпох, я почувствовал себя уверенным. Роботы, застывшие у входа, не обращали на меня никакого внимания. Они уставились своими желтыми мигающими глазами в угол пещеры, не понимая причин паники, но на всякий случай приготовив электроразрядники.
Тибор своими пудовыми «вечными» кулаками расчищал дорогу и озирался.
— Я здесь! — крикнул я и махнул рукой.
Гость из Вечности оторопел. Он никак не предполагал, что встреча с ним доставит мне удовольствие.
Я нырнул в темный проем туннеля. Растерявшиеся роботы пропустили меня. Проскочил и Тибор.
Бежал я довольно быстро. Но соблюдал осторожность: на неровном полу туннеля попадались крупные камни. К моему удивлению, тяжеловесный Тибор мчался с легкостью и мягкостью хищника, хотя и уступал мне в скорости.