Он отодвинул свой стул назад.
– Черт. Мне так жаль.
– Все в порядке. – Грейсон улыбнулся. – Это просто вода, Найя.
Эмми наклонилась и невнятно пробормотала:
– Ты можешь опрокинуть хоть кувшин соевого соуса, и Грей будет совершенно не против.
Тонкий намек. По крайней мере, она не произнесла его слишком громко.
Когда официант устранил учиненный мной беспорядок, брат Эмми наклонился и прошептал:
– Пожалуйста, откажись.
Я вздрогнула, подумав, что он обращается ко мне, но я не рассказывала о своем недавнем вступлении, поэтому решила, что он умоляет Эмми.
– Чтобы провести лето в хандре, задаваясь вопросом, отчего я недостаточно хороша для своего бывшего? Нет, спасибо.
Я окинула взглядом ее прямой нос, ярко-голубые глаза и атласные волосы.
– Ты не должна измерять свою ценность глазами других людей.
Она уныло фыркнула.
– Тебя когда-нибудь бросал парень, Найя?
– Нет.
– Тогда ты не можешь понять, как это подрывает самооценку.
– Я понимаю, что Адам причинил тебе боль.
– Говорит тот, кого никогда не бросали.
– Меня никогда не бросали, потому что я никогда ни с кем не встречалась. – Разочарование от того, что она такого низкого мнения о моем сочувствии, заставило меня признать это слишком горячо. Что также побудило мои невидимые крылья ощетиниться.
Эмми моргнула.
– Ты шутишь?
У меня запылали щеки, когда я схватила свой только что наполненный стакан.
– Нет.
– Почему?
– Потому что… Просто никогда не заводила отношений. – Я осушила бокал, затем поставила его на место резче, чем следовало.
Наташа, которая поменялась местами, чтобы сесть за наш столик, наклонилась к Эмми, взглянув в мою сторону.
– Но ты же с кем-нибудь целовалась, да?
Я покачала головой, крылья покалывало, будто ишим напоминал мне не лгать, но мой рот никогда не касался чужих губ.
– Ты серьезно? – Веки Эмми взметнулись так высоко, что она заставила меня вспомнить Лайлу, чьи глаза занимали треть лица. – Ты никогда ни с кем не целовалась?
Она произнесла это так, будто я пропустила один из важнейших этапов своего развития. Большинство неоперенных ни с кем не встречались, пока не попадали в Элизиум. Мне пришлось напомнить себе, что Эмми смотрит на это с человеческой точки зрения, где два десятилетия – огромный пласт жизни, а не капля росы, как для ангелов.
– У меня впереди целая жизнь, чтобы целоваться и влюбляться.
Наташа уставилась на меня, выражая потрясение округлившимися глазами.
– Но разве тебе не интересно?
К счастью, появился официант с нашими закусками, положив конец этому разговору. Эмми заказала еще один коктейль, отчего челюсть Грейсона напряглась, пока он жевал свой чесночный крампет[6] с лимонным кремом, сырым лососем и солидной порцией сверкающей икры.
– Все еще не хочешь ничего веселее воды, Найя? – Эмми провела бо́льшую часть последнего часа, возясь со своими блестящими каштановыми локонами и пытаясь склонить меня к употреблению алкоголя.
– Нет.
– Совсем не пьешь?
Я наколола морепродукты на вилку.
– Предпочитаю сохранять ясную голову.
– Значит, диетические или религиозные соображения здесь ни при чем? – Эмми в триллионный раз поправила волосы, затем поджала губы и сделала еще одно селфи, убедившись, что ее декольте теперь, когда Робби Данмора больше нет рядом, находится в центре внимания. До его ухода (видимо, ему нужно было отправиться в поместье родителей, чтобы подготовить его к нашему приезду, – мы собираемся провести там выходные, дабы подготовиться к поездке) многие ее селфи захватывали больше общего плана, на котором непременно был запечатлен пресловутый миллиардер.
Я покачала головой.
– Жизненная позиция. – Кроме того, что пьянство стоило перьев. Вернее, злоупотребление алкоголем. Один бокал, очевидно, не повредил бы.
Эмми наконец убрала телефон обратно в маленькую дизайнерскую сумочку, и он звякнул о что-то, очень напоминавшее перламутровое кольцо для салфеток, которое было обернуто вокруг хрустящей ткани на ее коленях. Поскольку люди редко приносят собственные кольца для салфеток на званый ужин, а эта модель являлась точной копией той, которую я положила рядом со своей тарелкой, я предположила, что моя грешница ее украла.
Эмми, Эмми, Эмми.
Я чуть не цокнула языком, но решила промолчать и подождать, пока она выудит его и сформулирует неубедительное оправдание. Хотя Эмми заметила мой взгляд, она застегнула молнию на сумке и спрятала ее за спину.