Он опустился на колени и взял в ладони ее кисти.
- Помолчите немного. Все хорошо, Аласен. Вы в безопасности. Я клянусь вам, миледи. Вы спасены.
Аласен заглянула ему в лицо, и выражение ее глаз изменилось. Она была готова улыбнуться ему. О Богиня, как прекрасна эта девушка, подумал Оствель и пришел в замешательство, когда у него сжалось сердце. Длинные ресницы опустились, и Оствель обрадовался, что ее глаза больше не смотрят на него с такой благодарностью и таким доверием.
Вдруг Аласен прошептала:
- Но она мертва. Все цвета умерли... и леди Андраде вместе с ними.
- Тс-с... - ответил он, чувствуя, что Волог с тревогой следит за ними. - А теперь спать, моя дорогая.
Пальцы Аласен дрогнули, расслабились и мягко выскользнули из его ладоней. Удостоверившись, что она уснула, Оствель устало поднялся. У него болели колени и плечи. Влажный климат Виза слишком сильно отличался от жаркого, сухого климата Пустыни в районе Скайбоула. Ноющие суставы напомнили Оствелю о возрасте. Он был вдвое старше лежавшей на тахте девочки, забывшейся, но не нашедшей покоя. Стоило Оствелю посмотреть сверху вниз на юное, бледное, напряженное лицо, как к этой боли добавилась боль в груди.
Он обернулся к Вологу.
- Ваше высочество, ей надо как следует выспаться, и все будет в порядке.
- Должно быть, я надоел вам со своей благодарностью? - смущенно спросил Волог. - Милорд, можно угостить вас вином? Я и сам бы выпил с вами.
- В другое время я бы с радостью принял ваше предложение. Но мне действительно нужно идти. Хочу взглянуть на сына.
- Конечно, конечно. Что ж, тогда в другой раз. - Он проводил Оствеля до полога. - Мне очень неприятно спрашивать, но... Как вы думаете, что будет завтра? Андраде мертва, вопрос с Масулем не решен, и я не вижу никакого выхода из создавшегося положения.
- Верховный принц что-нибудь придумает. Он всегда находит выход. Оствель подумал об убитом "Гонце Солнца" и понял, что сомневаться не приходится - это дело рук Масуля. Если бы против него нашлись неопровержимые улики, он был бы казнен независимо от своих претензий на Марку.
- Спокойной ночи, ваше высочество.
На подходе к палаткам Пустыни он встретил Чейна.
- Я возился с нашими сыновьями, - сказал старший из мужчин. - Сейчас все спокойно, но, насколько я знаю фарадимов, завтра им жизнь медом не покажется.
- Ты повторил мои слова. Я только что от Волога. Аласен досталось больше, чем остальным. Она не прошла обучения.
Чейн нахмурился.
- Кто-то должен был знать ее цвета. Иначе Сьонед никогда не смогла бы найти и отделить ее спектр от спектров Других "Гонцов Солнца". Тогда она потерялась бы в тени.
Оствель задумался над тем, кто мог притронуться к цветам Аласен и запомнить их спектр, но потом пожал плечами. Какая разница? Главное то, что она жива...
- Как Тобин?
- Вполне прилично. Она с самого начала знала, что происходит. Она сильнее, чем думает... и даже сильнее, чем пытается казаться, - добавил он, уныло пожав плечами, и вдруг помрачнел. - Не могу поверить, что Андраде ушла от нас.
- Я тоже, - пробормотал Оствель.
- Обычно я догадываюсь о том, как работают мозги Рохана, хотя чаще всего отстаю от него на полшага. Но будь я проклят, если знаю, что он будет делать сейчас. - Чейн покачал головой. - Не могу поверить, что она ушла, повторил он.
Оствель счел за лучшее сменить тему.
- Риян сейчас с Давви?
- Что? Нет, они с Андри в палатках "Гонцов Солнца" На ночь с ними останется Сорин. Мааркен забился в свою палатку и пытается уснуть. - Чейн скорчил гримасу. - Хотел бы я знать, чем закончится эта его история. Конечно девушка красивая, и Андри говорит, что она очень ему подходит. Может быть, она и любит его, но я лично ничего такого не заметил... Ладно. Будем надеяться, что они сами разберутся. - Он искоса глянул на восток. Скоро утро.
- Лучше бы оно не наступало. Я не жду от завтрашнего дня ничего хорошего.
- Как ты думаешь, где будут похороны?
- Не знаю. Решать придется Уривалю, но не думаю, что в таком состоянии он способен строить какие-нибудь планы. - Он крепко сжал руку Чейна. - И мы тоже ничего не выстроим, если не вздремнем хоть немного.
- Оствель, я не могу думать ни о каких планах... кроме военных.
* * *
Испуганный Андри без сна лежал в маленькой белой палатке, и его не могло успокоить даже присутствие брата-близнеца. Он один мог описать цвета Аласен; Сьонед не смогла бы отделить ее спектр от остальных. Андри сделал это сам. Хотя потрясение и мучительная боль угрожали разорвать его мозг, он заставил себя восстановить светящийся узор и увидел, что ее спектр начинает трескаться. Ужас заставил его забыть про все остальное. Он ощутил, каким образом Сьонед выпутывала из хаоса цвета Поля; остальное довершил инстинкт. Попытка успокоить ужас Аласен и заново собрать ее спектр отняла у него последние силы. Дальше Андри помнил только то, как ему помогали спускаться с холма, да еще встревоженный голос Сорина.
Он слышал рядом тихое дыхание брата, ничуть не похожее на сонное дыхание Рияна, который лежал на соседней кровати. Андри медленно сел и обхватил руками раскалывающуюся от боли голову.
- Ложись обратно, идиот, - немедленно прошептал Сорин. Андри схватил его теплую руку. - Что, Андри? Что с тобой?
Андри не мог побороть пронизавшую его дрожь.
- Я... н-не могу согреться... - пробормотал он.
Сорин снял со спинки кровати еще одно одеяло.
- Вот, укройся. Так лучше?
- Да, - солгал Андри.
Когда он лег снова, Сорин калачиком свернулся рядом.
- Я посылал оруженосца справиться о здоровье остальных. Все более-менее нормально. Но общее мнение гласит, что завтра вы, "Гонцы Солнца", будете чувствовать себя так, словно четыре дня провели в открытом море. - Он стиснул пальцы Андри. - О Богиня, как ты меня напугал!
Присутствие трезвого, здравомыслящего брата благотворно действовало на Андри; видения слабели и уходили из его сознания в то надежно защищенное место, куда имели доступ только ночные кошмары.
- Ты останешься здесь? - спросил он, стыдясь своего умоляющего тона.
- Конечно. По двум причинам. Во-первых, так приказал отец. А во-вторых, ты серьезно думаешь, что я могу бросить брата в беде?
Андри вспомнил то, что было много лет назад, когда они были совсем маленькими: однажды у него случился солнечный удар, и испуганный Сорин несколько дней пролежал рядом с братом. А в другой раз у Сорина был страшный жар, и Андри, несмотря на запрет матери, пробрался к брату и ухаживал за ним, пока Сорин не поправился. Так было всю их жизнь. Он жалел тех, у кого не было близнеца, его второго я; но еще больше он жалел Мааркена, представляя себе, что тот должен был перенести, когда во время Мора умер его близнец Яни.
Сорин вновь погладил его по руке.
- Не можешь уснуть?
- Да. То есть нет. Андраде умерла, верно? Сорин кивнул.
- Я думаю, сейчас с ней Уриваль. И Ллейн тоже.
- Скажи спасибо, брат, что ты не можешь видеть и чувствовать, как я, прошептал Андри. - Представь себе витраж из цветного стекла, на котором меняются созданные Огнем движущиеся картины. Вдруг витраж разбивается на миллион кусков, а я должен выбрать из кучи осколков подходящие друг к другу и снова сложить из них картину. Это делала Сьонед, но я чувствовал их все, все эти куски и страх теней...
- Все кончено, - пробормотал Сорин. - Успокойся Андри. Закрой глаза. Я останусь здесь. Андри слабо улыбнулся. - Знаешь, я скучал по тебе.
- Я тоже. Слушай, а если мне спросить у отца разрешения зимой съездить к тебе в Крепость Богини? Я теперь рыцарь, так что все равно им с Роханом придется для меня что-то придумать. А это даст им побольше времени для раздумий.
- А чем бы ты сам хотел заняться?
- Честно говоря, еще не думал, - легко ответил Сорин. - Надеюсь только, меня не заставят сидеть с расчетными книгами в порту Радзина!