Ну вот и матка была готова, и я гордо отдал команду: «Чужое, халява, взять-взять!». Хе-хе... Приступим к модернизации этого выкидыша инженерной мысли человечества. Паучок радостно скрежетнул и тут же подключился к энергосети транспорта, как ни крути, а атомарная ковка процесс энергозатратный и на своих ресурсах производительность маленького репликатора оставляла желать лучшего.
Первым делом следовало сожрать всё, что можно, но так чтобы до последнего момента снаружи корабль выглядел всё тем же грузовиком «Сизиф». Следом - гипердвигатель, щиты и уже потом рационализация корпуса. В общем, на ближайшие часы дел хватит.
***
Все-таки быть репликатором – любопытное ощущение. Я чувствовал каждого из младших, мог видеть их «глазами», управлять непосредственно или же, отдав команду, забыть про него, зная, что он будет выполнять выданное задание наилучшим образом. А между делом, буквально за четыре часа, матка и созданные ей пауки переработали девяносто процентов корпуса «Сизифа», оставив только тонкий слой, как кокон, укрывающий их деятельность внутри, да внешнюю часть двигательной установки корабля. Чтобы не мешать им, всё это время я просидел в рубке управления, наблюдая, как постепенно корабль менялся.
И вот, наконец, осталась только последняя деталь – убрать внешнюю маскировку и придать кораблю законченную форму корпуса. Но для этого мне было нужно скрыться от возможных наблюдателей, которых было немало: техники, как муравьи, суетящиеся вокруг зоны перехода, другие грузовые и пассажирские корабли, ожидающие разрешения на вылет, и экипаж самого «Вавилона-5». Но на этот счёт у меня была неплохая идея.
Новые двигатели уже были готовы, как и энергоустановка, так что можно было отдавать команду на вылет. «Сизиф» медленно двинулся в сторону планеты, на орбите которой находилась станция.
- Борт S-1.756-E, вам не давали разрешения на вылет! Грузовой корабль Земного Содружества «Сизиф», ответьте!
- Говорит Карлус Бойер, капитан «Сизифа», - ответил я диспетчеру «Вавилона», изобразив в своём голосе некоторую панику, - произошёл нештатный пуск двигателя. Повторяю, я не давал команды на вылет! Двигатель корабля включился сам, вероятно неполадки с бортовым компьютером. Я ничего не могу поделать, меня уносит в сторону планеты!
Нет, ну а что? Я ведь, правда, двигатель не включал, это всё репликаторы, да. Так, теперь подкорректируем курс так, чтобы выйти на высокую орбиту планеты. Тогда уже скоро её диск скроет меня ото всех наблюдателей.
- Вас понял. «Сизиф», не паникуйте. По нашим расчётам, корабль выйдет на орбиту планеты. Учитывая вашу скорость, через час сорок минут вы снова будете с нами. Вас встретят ремонтники и отбуксируют к «Вавилону». Ждите.
- Принял.
Хе-хе… Так, теперь осталось подождать. Диск планеты скрыл меня минут через пятнадцать. Начнём. Команда младшим, и корпус, во всех диапазонах, включая оптический, скрывает система маскировки, некогда позаимствованная репликаторами с флагманского супер-хат’такаа Апофиса. В следующий момент остатки внешней оболочки «Сизифа» с бешеной скоростью «доедаются», открывая настоящий вид корабля, уже через миг прекращающий иметь хоть что-то общее с уродским грузовиком. Блоки, занимавшие место в грузовых контейнерах, сдвигаются, складываясь к центральной части. Несколько секунд и по орбите вокруг планеты движется типичный крейсер репликаторов, разве что чуть меньшего размера. Ну, так и съеденный грузовик был не шибко большим. Назовём-ка его «Локи». Репликаторам, конечно, имя корабля до одного места, вернее они вполне обходятся цифровыми значениями, но мне – мелочь, а приятно.
Я уже был готов отдать команду на прыжок в гипер, как сенсоры корабля обнаружили внизу на планете признаки разумной, и более того – высокоразвитой жизни. Нет, поверхность планеты, как и по всем базам, была необитаема, но где-то в глубине её коры явно имелось какое-то колоссальное технологическое сооружение. Причём энергетический фон оттуда шёл такой, словно вся планета представляла собой один циклопический реактор. Хм… Очевидно сканеры Вавилона не достаточно совершенны, чтобы это заметить, но... Что-то мне это напоминало, что-то крайне смутно сохранившееся в человеческой части моей памяти, но определённо важное.