- По датчикам, импульса было бы достаточно для прохода тяжелого крейсера нарнов… Тут что-то другое. Черт, сэр, смотрите!
Синклер снова поднял глаза на зону перехода и увидел очередную череду вспышек накопления энергии, но на этот раз звездочка в центре сияла чуть дольше, а на станции на мгновение мигнул свет.
- Иванова?
- Мощность импульса возросла на двадцать процентов. Источник все еще не ясен.
- Я иду на мостик.
Почти бегом Джефри Синклер выбежал с обзорной палубы, буквально влетев в лифт. Через три минуты он уже входил на командный пункт станции. За время его пути еще раз мигнуло освящение, а пол под ногами слегка дрогнул, заставив его напряженно вцепиться в поручни в лифте.
- Что тут, лейтенант?
- Командор Синклер, был еще один импульс, сто пятьдесят процентов от номинальной мощности. В момент, когда должна была открыться воронка, датчики засекли колебания гравитации на три процента.
- Черт побери! Если так пойдет и дальше, станция развалится!
- Командор, опять! – Раздался голос одного из операторов, напряженно всматривающихся в показания сенсоров.
Череда вспышек, на этот раз настолько ярких, что смотреть больно, снова прошла по цилиндрам зоны перехода. Но на этот раз финальная искра энергии не погасла, засияв как маленькое солнце. На станции взвыла сирена, предупреждая людей об опасности, и колоссальную конструкцию тряхнуло всю из конца в конец.
- Сэр! Это… Это невозможно, - лейтенант Иванова пораженно смотрела на экран монитора, на который выводились показания датчиков слежения за пространством, - но вокруг станции формируются десятки зон перехода!
- Что? Это нападение?
- Нет, сэр… Воронки крошечные, пару метров в диаметре! Туда даже истребитель не пройдет. Они появляются и исчезают вокруг «Вавилона-5».
- Что же это такое, черт побери?!
***
Где-то в сером секторе. Место было мрачное и унылое. Любой, кто оказался тут, будь то человек или инопланетянин, характеризовал это место одинаково – «глубокая задница». Это были трущобы, часть станции, не получившие должного финансирования при ее постройке, а потому – выглядящие как загаженная канализация крупного мегаполиса. Разве что, тут было сухо.
В одном из закутков, по проекту должным быть явно каютой, прямо в воздухе с тихим треском, заставляющим вибрировать сами кости, появился сияющий росчерк, раскрывшийся в быстро вращающуюся воронку. Поток воздуха разбросал по каюте мусор, какие-то листовки и тряпки, а из разрыва в пространстве на пол просыпался серебристый песок, образовавший внушительную кучку.
Стоило выпасть последней песчинке, - воронка схлопнулась, и в помещении воцарилась тишина. Внимательный наблюдатель, будь он поблизости, смог бы заметить, что песчинки, вначале лежавшие без движения, с тихим шелестом стали стекаться к центру кучки, раз за разом рассыпаясь вновь. Словно что-то пыталось слепить из этого песка фигуру, но не могло удержать части друг с другом.
Некоторое время спустя песок все-таки сумел собраться воедино, приняв форму гуманоида, более того, человека, одетого в странный черный костюм, отблескивающий металлом. Существо с удивлением осмотрелось по сторонам, тряхнуло головой, словно пытаясь прийти в себя, на несколько секунд замерло без движения, невидящим взглядом буравя пространство, а затем нагнулось и подобрало что-то с пола.
Этим чем-то оказался обрезок металлической трубы системы охлаждения, явно выломанный прежним обитателем и использованный в качестве оружия. Пришелец поднёс трубу к глазам и с нечитаемым выражением на замершем, словно восковая маска лице, проследил, как металл смялся, потёк и полностью скрылся за сжатыми пальцами.
Когда он разжал руку, на ладони лежала небольшая металлическая пластинка...
Глава 1. Поскользнулся – упал, очнулся – гипс
У каждого темного властелина обязательно должен быть профессиональный психиатр, который будет лечить его от всех необычных фобий и нестандартного поведения, которое может помешать его планам.
(Правило Темного Властелина №64)
Итак... Я репликатор. Неожиданно.
В памяти всё ещё творился сумбур, беспорядочность воспоминаний, вызывала практически физический дискомфорт, ощущалось, как вопиющая неправильность, которую необходимо немедленно исправить. Но постепенно это проходило, и данные выстраивались в два набора независимых воспоминаний. Первый был эмоциональным, ярким, хаотичным и... смутным, словно старая плёнка от видеокамеры с дефектами части кадров. Второй описывался одним словом — логика. Чёткая информация, структурированные базы данных и даже предельно эффективный алгоритм восстановления повреждённых участков.