Самое интересное было, когда свой чемодан взял в руки наш недоброжелатель – Виктор Дубов. Кто-то из парней увидел на боку чемодана банальнейшую, на мой взгляд надпись: "КОЗЕЛ". О чем тут же растрезвонил всем присутствующим. Дружный хохот возвестил, что дурацкая пьяная выходка Василия имела успех.
Плохо дело. Везение совсем оставило нас. Ну почему этого "козла" не забрызгало грязью? Весь чемодан – как свиньи в луже валяли, а где охальная надпись – там ни пятнышка. Я совсем расстроился: теперь, опозоренный при всем честном народе Дубов вообще с нас живых не слезет. Боже, а ведь он будет у нас начальником группы! Осознание этого факта оптимизма мне тоже не добавило.
Я скромно отсиживался в кустах до тех пор, пока самый нерасторопный ученый с сумкой на горбу не уполз в лагерь. В своеобразном соревновании по перетаскиванию багажа победили те умники, у которых чемоданы были на колесиках. Хозяева же объемистых рюкзаков матерились и выражали желание нам с Васей "начистить репы". Дела…
ГЛАВА 13. Дом, милый дом.
Лишь выждав для верности еще минут пять, я решился подойти к машине. Ошибся я, думая что Вася с Данилычем отсиживаются в кустах за дорогой. На мой не очень громкий зов ( чтобы не услышали в лагере) никто не вышел. Компаньоны заявились, когда я заправил машину и хотел уже ехать.
Представьте себе такой натюрморт: по неописуемой траектории не пойми откуда вырулил Василий в обнимочку с Данилычем. Суррогатные братья, блин. Как эти пьяные упыри могли передвигаться на своих двоих, я до сих пор не понимаю… Мало того – они еще музицировали, Рембрандты! Бодренько так напевали "Если с другом вышел в путь – веселей дорога…".
На мои вопросы относительно визита в медпункт Данилыч не отреагировал, как подобает человеку разумному. В его мычании я только смог разобрать нелитературные выражения. От Васи удалось добиться большего. Из его сбивчивого рассказа удалось понять, что до медпункта "раненные в автокатастрофе" все-таки добрались; отрезвляющих таблеток там отродясь в глаза не видели; но фельдшер – страрый знакомый Данилыча – "полечил" их медицинским 96% – ным.
Чтобы получить эту скудную информацию, говорю как на духу, мне пришлось истратить кучу нервов. Потому что Василия так и подмывало затянуть прерванную песню. Что он время от времени и делал. Все бы ничего, но ему подвывал в меру сил Данилыч. Если бы наш водитель исполнил эту адскую песнь возле дуба, да погромче, то вороны бы навсегда покинули родные места, не выдержав подобного ужаса.
Даже на простейший вопрос: как в таком виде "господа потерпевшие в автокатастрофе" собираются предстать перед начальством, я не смог получить внятного ответа. Братцы-алкоголики только развели руками. Немного более адекватный Василий предложил мне, как уже побывавшему в лагере и знакомым с местными реалиями, придумать что-нибудь самому. Да поживее. Не все же, говорит, мне шевелилить мозгами. Данилыч присоединился с вышесказанному, методично, как китайский болванчик, кивая головой. Я согласился, ибо терять было нечего. Да, собственно, ничего такого сверхплохого мы не совершили (кроме похабной надписи на чужом чемодане, разумеется).
Домик руководства экспедицией я нашел без особого труда. Дело в том, что "боссам" полагалось не обычное полевое жилье, а МУК. То бишь Модуль Улучшенной Комфортности. Три элитных домика на пригорке смотрелись, как белые шары для бильярда среди кучи апельсинов. К ним я и подогнал заметно полегчавшую после набега археологов машину.
И вот я в нерешительности топчусь на пороге начальственных апартаментов. Входить как-то боязно. Вот если бы кто-нибудь вышел, тогда все разрешилось бы само собой. Но никто не выходил. Вдруг мне на плечо легла тяжелая рука. Я медленно обернулся и по спине пробежал холодок. В лагере полтысячи пар рук, но меня придавила длань человека, которого я меньше всего хотел бы сейчас видеть. Да что там сейчас, вообще сто лет бы не видел…
Передо мной стоял Виктор Дубов, благо хоть без оскверненного багажа. ( Не иначе, спрятал подальше с глаз долой, чтобы избежать насмешек от коллег.) Выражение на лице пятикурсника не предвещало для меня ничего хорошего. Под его пристальным взглядом мне почему-то захотелось снять очки и спрятать их куда подальше. Он молча буравил меня глазами, видно, решая, как бы поизощренней со мной расправиться. А может ждал своих прихлебателей, чтобы те тоже смогли насладиться зрелищем трепки моего бренного тела…