Третий тоже быстро избавился от штанов, попутно поймав притихшую от шока женщину за щиколотку. Легко увернувшись от удара её второй, свободной ножки, он медленно снял носок и осторожно провёл по подошве большим пальцем.
Вторую ногу уже поймал и исследовал второй рептилоид, только делал это языком, прикрыв глаза от наслаждения. Длинный и тонкий он змеёй скользил между пальчиками, по ступне, постепенно поднимаясь выше к колену.
Незнакомка пыталась сопротивляться, отчаянно извиваясь всем телом, но это естественно не помогало. Третий участник этой вакханалии крепко удерживал её руки, с интересом оглаживая лицо, шею и грудь.
Втроём они очень быстро избавились от последнего препятствия, туники. Пленница оказалась перед тремя возбуждёнными самцами совершено беззащитная и беспомощная. Полностью открытая их жадным взглядам и откровенным ласкам.
Меня замутило, в ушах застучало так, что казалось голова сейчас лопнет, в глазах помутнело от проступивших слез и отвращения. Я не могла и не хотела смотреть это дальше, но и отвернуться не было сил.
Тем временем один рептилоид прижал незнакомку спиной к своей груди, подняв над головой её сцепленные руки, а второй склонился к шее, облизывая и сдвигаясь ниже, к темнеющим на светлой коже груди соскам.
– Не надо, пожалуйста… остановите это, – срывающимся голосом попросила я серокожего, отчаянно надеясь, что он меня поймёт и пожалеет незнакомку.
Я даже шагнула к креслу, но замерла, ожидая хоть какой-то реакции от этого бездушного монстра. Если меня хотели шантажировать, то он мог радоваться - ударил наверняка.
– Векхн, – грубо бросил он, подходя к светящейся панели.
Он нажал что-то, мне не видимое, и изображение на экране замелькало быстрее, иногда на долю секунды замирая. Разные позы, характерные движения мощных бёдер, зажатое между сильными телами рептитлоидов вздрагивающую женщину.
Положение тел постоянно менялось, каждый из троих удовлетворил себя сполна. А я стояла и тряслась от едва сдерживаемой ярости и бессилия. Мне демонстрировали запись, от моей просьбы ничего не изменилось для той несчастной.
Последний кадр показал распластанную на подиуме брюнетку. Она лежала, раскинув в стороны руки и ноги, и безразличным взглядом смотрела в потолок. На светлом теле кое-где проступили синяки и царапины, на внутренней стороне бёдер виднелись характерные разводы спермы и крови.
Мерзко и противно, но я всматривалась в изображение, выискивая признаки, что незнакомка жива. Нашла. Она пошевелилась, медленно подтянув под себя ноги и руки, свернувшись в позу эмбриона.
Оставшийся один рептилоид, уже одетый, осторожно взял брюнетку на руки и вынес из комнаты.
– Дешс, – грубо окрикнул меня Шорх, кивнув на кресло. – Илр мерх? – это уже кивок на дверь, где меня поджидали два рептилоида.
Я уже поняла, зачем они тут, мысли, несмотря на бурлящие эмоции, прояснились. Сейчас мне предлагали выбор. Или отдаться в руки серокожего, для непонятных, но скорее всего не смертельных манипуляций, либо отправится в лапы озабоченных рептилоидов.
Сделав несколько глубоких вдохов, заставила себя пройти к креслу. Шорх одобрительно кивнул и устроился рядом, деловито осматривая разложенные инструменты.
– Верлих, ма, – почти ласково произнёс серокожий, помогая сесть мне так, как ему было нужно.
Руки он положил на подлокотники, развернув ладонями вверх, ноги - на специальные подставки, а голову повернул вправо. Как только его всё устроило, ноги, руки и голову тут же обхватили фиксаторы.
Несмотря на шум в ушах от сумасшедше стучащего сердца, я прекрасно услышала тихое металлическое звяканье. Потом ощутила холодное прикосновение за ухом и болезненное пощипывание. Недолгое и не такое мучительное. Оно тут же сменилось жжением и всё это под звуки металлического лязга. Видимо, Шорх менял инструменты по мере необходимости.
Мне было очень страшно, но боли не было, хотя я каждый раз от нового прикосновения сжималась в её ожидании. Я не видела и не понимала, что Шорх делает, ощущала только неприятное давление в той области, где он касался, и всё. Серокожий действовал быстро и уверенно, не отвлекаясь на меня. Фиксаторы хорошо удерживали, предотвращая даже малейшее движение.
Я уже немного успокоилась, когда заметила мелькнувший в руках Шорха край колбы непонятного пистолета. Почувствовала горячее прикосновение к почти онемевшему месту, болезненный толчок, сопровождающийся тихим шипением, и тут же обжигающий импульс пронзил всю голову. Казалось, мне внутрь плеснули кипятка, вся левая сторона стреляла и ныла от боли. Я дёрнулась, пытаясь отодвинуться от источника боли, но надёжные путы не дали мне сдвинуться ни на миллиметр.