— Нет никаких традиций, правил, ничего такого, — Надежда замолчала, укладываясь на подушку, закрываясь одеялом до подбородка.
— Ты одна, прости, я не отвлёк тебя?
— Всё хорошо, я одна, лежу в кровати…
— Я хотел бы оказаться рядом с тобой.
Надежда прикусила губу, она хотела того же, но признавать это было немного… унизительно.
— Мы немного отдалились, Надья, это моя вина.
— Нет никакой вины, у каждого своя жизнь, и наши жизни очень разные…
Надежда вспомнила случайные фотографии очевидцев и папарацци. Рою приписывали связи с разными женщинами, с партнёршей по сериалу, сценаристом, с восходящей актрисой, с малоизвестной женщиной, с которой он якобы был замечен на горнолыжном курорте.
— Верно, но я бы не хотел терять нашу связь… и я хочу сделать тебе подарок, скажи, что ты хочешь?.. Я многое могу, Надья, это звучит нескромно, но…
— Многое? Хм. Я бы хотела перестать бояться, — она хотела просто жить, а не бояться взять Логан в кредит, потому что сама она может купить авто лучше и без кредита.
— Бояться? Чего?
— Не знаю… жить, вероятно.
— Это странно.
— Да, так и есть. Странно.
— Надья, я знаю, что подарить тебе.
— Правда? Что?
— Это будет сюрпризом, при встрече.
— Встрече?
— Да, ты ведь согласишься встретиться со мной? — в голосе слышалось замешательство. — Надья?
— Не знаю… это сложно, Рой.
— Обещаю не разочаровывать тебя больше.
Глава 5
Надежда укладывала в чемодан последние вещи, переложив всё не по одному разу. Казалось, она продумала всё, но постоянно возникало ощущение, что что-то забыла.
— Наааадь, может, не поедешь? — Люба, поджав ноги под пятую точку, смотрела на собирающую вещи сестру.
— Почему это?
— Зачем тебе это надо? Правда, зачем?
— Как это «зачем»… Затем, не ты ли говорила: «Не упускай своего, давай», а сейчас что изменилось?
— Ничего. Я говорила, когда ты первый раз поехала, ну, второй… но ты что, девочка, бегать по первому щелчку?
— Можно и побегать, ты знаешь, какой он мужчина?..
— Да Серёга твой, вместе со всеми его бабами и женой в придачу, больший мужчина!
— Люб, — в раздражении укладывая обувь в кармашек из сетки на крышке чемодана.
— Что «Люб»?.. Серёга — он настоящий, он рядом…
— С кем?
— А кто тебе лекарства привозил, когда ты заболела? Пока мы приехали с Олежкой, тут уже и лазарет, и доктор Айболит сидит. Вокруг прыгал, скакал, как родной. Женатый, конечно, но сама же говорила, это его проблемы, не твои… он хоть живой мужик.
— А Рой Флеминг мёртвый, что ли?
— Живой. Формально. Но что тебе с него?.. Он ведь неотложку среди ночи тебе вызывать не станет, медсестру возить, чтобы уколы тебе делала… это вообще всё очень странно, с Роем этим, ненормально. Что ему от тебя надо? Баб ему мало, что ли? Почитала я про него.
— Значит, мной и заинтересоваться нельзя, по-твоему? Спаааасибо.
— Можно! Но… Наааадя, да странно это, как-то дико. Как не с тобой, не про тебя! Плевать на Флеминга этого, что им движет, может, на экзотику потянуло мужика, кто-то от таек тащится, а этому, может, русского фольклора захотелось. Тебе что с него? Зачем тебе он?
— Ты хоть представляешь, какой он?.. Он, когда только пальцем до меня дотрагивается, только за руку берет… просто смотрит, я уже не на этой земле.
— Он актёр, профессия у него такая — просто смотреть, а зрители чтобы «не на этой земле» были. Ты на землю спустись. Ты время теряешь, Надь. Тебе мужик реальный нужен и ребёнок. Роди хоть от Серёги.
— Он, по-твоему, реальный?
— А какой ещё?
— Же-на-тый…
— Знаешь, жена не стенка, подвинется, так говорят. Что, сама ребёнка не родишь, не воспитаешь? Мы с Олегом поможем, да и родители в стороне не останутся.
— Угу… Серёжу спрашивать не обязательно?
— Можно и спросить, но зачем?..
— Может, я от Флеминга рожу, а? Что скажешь? Представь, какой ребёнок будет красивый.
— Нет, ты что! — Люба подпрыгнула на месте и смотрела огромными глазами.
— Ты чего? — Надя в недоумении посмотрела на сестру.
— Он же иностранец, к тому же знаменитый, к тому же денег, наверняка, как грязи, отсудит ребёнка… не вздумай! Да и вообще, завязала бы ты с актёром этим. Ещё хуже, чем с Фростом получается. Когда только жить реальностью начнёшь. Родить тебе нужно, тогда и глупости разные из головушки твоей выветрятся.
— Ой, Люба, я не собираюсь рожать, мне и так хорошо… не всем ведь детными быть, да за штаны мужские держаться. Одна я, и буду одна, а отказываться от поездки не стану, зачем? Рой мне подарок обещал, да и мужик он классный. Правильно папа сказал, бабий век недолог, сколько мне ещё осталось, а так хоть мир увижу, человеком себя почувствую…
Надежда лукавила, она не хотела быть одна, и ребёнка хотела, не болезненно, отдавая себе отчёт, что у малыша должен быть отец и модель полной семьи перед глазами, но хотела. Возможно она бы с радостью никуда не поехала, а осталась дома, в объятьях родного мужчины… Её мужчины, но не всё и не всегда складывается так, как хочется, а чаще живётся так, как можется.
Надежде не на что было жаловаться, к своим тридцати шести годам она достигла, пожалуй, максимума, который могла бы достигнуть женщина в её профессии и с её местом жительством.
Она имела больше возможностей, чем большая часть её знакомых, и добилась этого своим трудом.
Небольшое приключение с Роем и вовсе казалось сказочным, и если не обманываться пронзительным взглядом актёра, то всё может пройти замечательно и в этот раз.
Выходя из зоны прилёта, поправив светлые брюки и глянув ещё раз в зеркало, она направилась за своим багажом и неожиданно встретилась с Роем.
— Ох, Рой, — подпрыгнула от неожиданности.
— Здравствуй, Надья, — Наде казалось, она расцветает от этого «Надья», произнесённого немного хрипло и, пожалуй, чувственно.
— Что ты тут делаешь? — осмотрелась вокруг себя.
— Встречаю тебя, — он положил руку на поясницу Надежды и легко направил в сторону ленты багажа.
— Это не должен делать кто-то из твоих служащих? Ассистентов? Я сама могу добраться в отель.
— С сегодняшнего дня я свободен, поэтому подумал, что встречу свою гостью сам… эм, Надья, тебя это смущает?
— Нет-нет, — поспешила заверить Надежда, она всего лишь опасалась, что пресса, возможно, напишет о Рое и некой незнакомой женщине… и как это может сказаться на актёре. Видимо, она слишком много беспокоилась, судя по тому, как расслабленно стоял рядом Рой и поддерживал беседу, пока ловко не выхватил чемодан Надежды с ленты.
— Есть ещё что-то?
— Нет. Откуда ты знаешь, что это мой чемодан?
— Я встречал не так много женщин, которые путешествуют с багажом подобного цвета. Этот чемодан незабываем, — он засмеялся.
Надя посмотрела на свою ярко-оранжевую кладь, которую всегда брала с собой в поездки, и в прошлую свою встречу с Роем — тоже.
— Это очень удобно, не надо выискивать на ленте среди множества стандартных, он виден издалека. И не потеряется, не перепутается.
— Да? Я не подумал… действительно, это довольно удобно.
— Интересно, что ты подумал?
— Что, вероятно, так выражается твоя индивидуальность.
— Чемоданом оранжевого цвета? О, Рой, — ей стало смешно, но она подавила смех.
— Я знаю девушку, которая летает только в пижамах, в этом выражалась её индивидуальность.
— О, — Надя решила промолчать, что, на её взгляд, в этом выражается, если не глупость, то желание обратить на себя внимание, излишняя эксцентричность.
На выходе из здания терминала Роя дважды остановили, и он, отходя в сторону, сфотографировался с желающими.
— Уф, всё так спокойно, — Надежда села на заднее мягкое сиденье авто.
— Что значит «спокойно»?