Всё, угомонились все. Снова надвигается ночь, снова развешивает звёзды на своём высоком куполе.
Нет, не надоедает ей — из ночи в ночь одно и тоже, всё те же звёзды, та же луна. Учитесь, дети, терпению и постоянству!
И только месяц — то растёт, то стареет. Хотя, если вдуматься, это тоже — постоянство. Сколько же постоянств скрыто от нашего взора? Чудесно устроен наш мир… А мы? Как устроены мы?
— Анька, сказку давай!
— Светка, ты спишь?
— Нет.
— Сказку будешь слушать?
— Давай… я твои сказки люблю.
— Давай, Анька, давай!
— Ладно!
Жила-была одна девчонка, и была она совсем неправильная. То есть всё у неё было — и руки, и ноги, и голова. Только она всегда делала что-нибудь не так. Умоется, причешется, а часы — на ногу оденет, бант — на руку привяжет, а кофточку — обязательно наденет пуговицами назад. Так и гулять идёт. И в школу так идёт.
В школе — тоже чудеса. На пении — сидит тихо, за учителем всё записывает. А на математике — баловаться начинает, а то и петь. Учителя, естественно, ругаются, родителей в школу вызывают.
И ела так. Обязательно — сначала компот, потом — второе, а на закуску — борщ, или суп какой-нибудь.
А комнату как убирала! Всё уберёт, чистоту наведёт, а вазу — возьмёт, перевернёт, а цветы разложит кругом — на кровать, на подоконник. Или возьмёт ковёр из квартиры, и на лестничную площадку постелит.
И так родителям это надоело, что пошли они к старой колдунье, и стали просить:
— Сделай так, старая, чтоб дочка наша нормальная была! Ну, чтоб всё делала так, как надо!
— Хорошо, — отвечает колдунья. — Я сделаю. Только если вы захотите всё назад вернуть, то годы ваши назад не вернутся!
— Давай, давай, делай! — обрадовались родители.
Стала колдунья колдовать, а родители с девочкой вернулись домой.
И стала у них она с того дня нормальной, и даже нормальнее нормальной. Всё делала так, как надо. Но только ни улыбки на лице у неё, ни слезинки — никогда не было.
Так прошло много лет. Родители стали старыми, а дочка — совсем взрослой. Она по-прежнему делала всё правильно. Только тоска была в доме, полная тоска.
Сидели как-то родители одни, и плакали.
— Что же мы наделали, — плакали они. — Не дочка у нас, а робот какой-то. Как будто и не живёт вовсе! Может, пойдём к той колдунье, пусть расколдует её?
А потом опять плачут:
— Мы теперь старые такие! Так она нам хоть стакан воды подаст, а если расколдуем — уйдёт ведь, обидится, что лишили её всего в жизни! Может, пусть уж будет всё, как есть!
Так сидят и плачут до сих пор. Тут и сказке конец, а кто слушал…
— Ну, уж нет! — быстрее всех вступает Нинка. — Ну, уж нет! Давай-ка конец нормальный!
— Какой это — нормальный? Что они так и не пошли никуда, и так и померли, а потом и дочка их — жила, как робот, до самой смерти?
— Нет, ты хороший конец давай! — требует Нинка. — Пусть её расколдуют, что ли!
— Давай, пусть принц прекрасный её поцелует, и расколдует! — просит Наденька.
— Да, принца давай! — просит Аська.
— Принца! Принца! — присоединяется Нинка.
— Давай хороший конец, — просит Светка.
— Ну ладно. Плакали, плакали родители, и решили — если не пойдём к колдунье, это будет всё равно, как будто мы дочь свою убили! Пока не поздно, пойдём, даже если на старости придётся нам одним жить. И пошли. Колдунья ждёт их, злорадствует:
— Ну что, не нравится вам с нормальной дочкой жить? Жизнь-то свою потеряли и её жизнь — искалечили! Что будем делать?
— Возвращай все, и будь, что будет! Не имеем мы права чужую жизнь забирать! Будем у дочки прощения просить!
— Ладно, идите домой. — И начала колдовать. Пришли родители домой, и легли спать. Просыпаются — а перед ними дочка их, живая-здоровая, и снова ей — четырнадцать лет. В квартире всё убрано, и только картина на стене — вверх ногами висит. Посмотрели родители друг на друга, да как засмеются! Приснилось нам всё, думают, или не приснилось?
Дочка тоже смотрит на них и не понимает, чего они смеются. Думает: почему это они меня ругать не начинают?
Мать спрашивает:
— Скажи, а почему картина вверх ногами? — а на картине было изображено озеро, а вокруг озера — лес.
— А это, — отвечает дочка, — я нырнула в озеро, и у меня всё перевернулось!
— А… — говорит мать, — а времени сейчас сколько? Дочь посмотрела на ногу и говорит:
— Семьдесят восемь минут двадцать шестого!
— А я думала — уже восемьдесят минут, — ответила мать.
— Ура! Ура! — закричала дочка!