Если считать столики от главного входа со стеклянной дверью и очаровательным панорамным окном, то первые шесть вдоль стены на небольшом возвышении были определены как область деятельности Стеллы: у каждого официанта был свой сектор работы, на который другие не посягали, даже если очень сильно хотелось отвоевать завсегдатая со стабильными чаевыми. Это была негласная этика обслуживающего персонала, которому приходилось выступать одной стеной против вечно недовольного начальства и всех шишек, которые всегда летели в первую очередь в лицо мило улыбающимся официантам. Плохо приготовлена еда – виноват официант, слишком горький кофе – виноват официант, клиент опаздывает, а еда не способна по щелчку пальца материализоваться на столе – виноват, конечно, официант. «Вы – лицо заведения, и вы же – его главный оплот», – воодушевлëнно звучала начальница на сборах персонала. «Груши для битья мы – вот кто», – смеялся всегда Артëм.
Ребятам почти не удавалось перекинуться и парочкой слов, кроме как передать кому-то просьбу клиента подойти, подать счëт или перебить заказ – только работа и ничего, кроме работы. Так прошли долгие три часа, и народ начал расходиться: все же завтра продолжится рабочая неделя, поэтому засиживаться в кафетерии до его закрытия не целесообразно.
– Это было ужасно, – упаднически озвучил общую мысль Артём, опираясь на барную стойку в углу зала, откуда официанты могли наблюдать за посетителями, но сами оставаться незамеченными. – Устал так, будто ящики разгружал все три часа!
– А ты их когда-нибудь разгружал? Откуда знаешь?
– Не придирайся к словам, – махнул он рукой, посмеявшись.
Несколько их коллег уже отправились домой, в зале ещë сновала парочка работников в такой же форме, как у них. Никто, даже бариста, не обращал внимание на двух утомлëнных официантов, наконец урвавших передышку. Словно пробудившись от этой мысли, желудок заворчал.
– Пора перекусить, – со знанием дела Артём кивнул и метнулся в зал к высокой девице со слишком броским макияжем. Она была новенькой, поэтому Стелла не помнила её имени.
– Всё решил. Нас прикроют, пойдём.
– Тебе лишь бы побездельничать.
– Мудр не тот, кто пашет как лошадь, а тот, кто умеет вовремя делегировать ответственность!
Бесшумно официанты нырнули в коридор за стойкой, мило попросили у поваров перекус и запрятались в подсобку подальше от зоркого взгляда второго менеджера Алексея, который, как гарпия, выслеживал разгильдяев. Вокруг были шкафчики, вешалки с верхней одеждой, и в углу – куча грязной обуви, из-за чего белый пол превратился во что-то невозможное.
– Наверное, благодаря всем этим фразочкам твоя подружка и выбрала тебя.
И снова Артём сник: уголки губ опустились, а энергичность, присущая его движениям, забилась куда-то в угол тела, превратив его в инертную оболочку. Стеллапрокляла этот день в тысячный раз, легко разгадав причину пасмурного настроения товарища: любовь приносит только неприятности, так почему все её так отчаянно ищут?
– Знаешь, тебе повезло: сегодня я подрабатываю подушкой для слëз расстроенных партнëров в отношениях, – Стелла похлопала себя по плечу и качнула головой. – Только сегодня действует акция: расскажи о том, что тебя гложет, и получи улыбку в подарок.
Артём фыркнул, изгибая рыжие брови. У него были непослушные вьющиеся волосы, которые он безжалостно состригал, но когда они отрастали, то бесконечно выбивались из пучка на голове, сворачиваясь волнами на лбу, и лезли в глаза.
– Сразу ясно, это полнейший развод! Потом я обнаружу, что меня ищут коллекторы, потому что на мне откуда-то микрокредит.
Стелла только пожала плечами, накручивая спаржу на вилку.
– Ты только не смейся. А. Точно, – он щелкнул пальцами и сам рассмеялся, будто и правда сказал что-то смешное. – Та девчонка, с которой я сейчас общаюсь и с которой у меня, вроде бы, все идëт к серьëзным отношениям, из тех, кто увлекается астрологией. Она спросила меня о моëм знаке зодиака!
– Бросай её – она сумасшедшая.
– Стелла!
– Что? – Звучало невнятно из-за набитого спаржей рта. – Только не говори, что дело в любви!
Она изобразила рвотные позывы, и – в гордость ей – очень удачно. Артëм отодвинул тарелку и поморщился.
– Тебе не понять, но дело даже не в этом.
– Тогда в чем? – Раздражение снова начало пробуждаться. Все эти любовные истории – сколько можно? – Давай без драмы. Ближе к делу.
– Она ненавидит скорпионов, и угадай, кто я.