Лицо его скривилось так, будто он проглотил что-то невыносимо мерзкое, а теперь ему сказали доесть оставшееся. Стелла вздохнула и поковыряла вилкой свою еду.
– Слушай, скорпион – это, конечно, приговор, но не смертельный. Если ты ей нравишься, то, думаю, в конечном итоге ей будет плевать, скорпион ты или скарабей, – она пожала плечами, надеясь, чтобы этот невыносимый день поскорее закончился. – По крайней мере, это то, как должна работать любовь, разве нет?
– Может, ты и права.
– Не может, а совершенно точно права, – сказала она так, будто смыслила в любви.
Зато атмосфера разрядилась, и её знакомый наконец расслабился, вернувшись в простую, ненавязчивую ипостась весëлого, беззаботного коллеги – это устраивало Стеллу больше, чем удручëнные и грустные люди вокруг: ей хватало её самой. После перекуса официантам пришлось вернуться в зал, потому что если Олеся была менеджером по типу доброго полицейского, то Алексей точно занял роль злого и грубого, легко лишающего премий – вот так вот, с барского плеча мог образоваться минус в зарплатной книжке, поэтому в его смены никто не отлынивал. Почти.
Стелла и Артëм вернулись как раз тогда, когда его суровая физиономия появилась в зале и просканировала всех присутствующих на предмет безделья: никто не попался, поэтому остаток смены прошёл без приключений. Народу осталось всего пара человек, поэтому официанты и бариста начали постепенно убирать рабочие места, ожидая заветный час окончания трудового дня. Но это был бы не самый раздражающий день декабря, если бы напоследок он не подкинул кота в мешке.
За пятнадцать минут до закрытия явился парень, одетый совсем по-осеннему, будто он и погода за окном существовали в разных измерениях. Заинтересованно оглядев заведение, он направился к одному из столиков.
– Твой клиент.
– Нет, твой.
– Он совершенно точно идет к твоей секции, Тëма.
Рыжеволосый весельчак скуксился, взяв книжечку-меню. Он напоминал ребенка в теле взрослого и оттого выглядел ещё более комично со всеми этими глупыми рожами. Но понять его можно: никто из официантов не любил последних клиентов, даже если они приносили им деньги, потому что это означало, что работа продлится, конец смены отодвинется ровно настолько, сколько после придëтся потратить времени на уборку.
Гость остановился у столика Артëма, отодвинул стул и не сел. Он качнулся с носка на пятки и легко поднялся по двум ступенькам на возвышение к столику с диванчиком.
– Тебе нужнее, – злорадству Артëма не было предела, когда меню перекочевало в женские руки. – Не испепели его взглядом, иначе ещë дольше будешь выбивать пепел из дивана.
Стелла пыталась приручить разгневанного зверя внутри, пока шла к гостю и раскрывала меню. Разумные мысли помогали ей: за пятнадцать минут до закрытия кухня перестает готовить сложные блюда, только какие-то закуски да кофе, а это не займëт много времени и ещë лучше будет, если он разочаруется, встанет и уйдëт. У неё даже почти получилось придать лицу не самое свирепое выражение.
– Добро пожаловать, – она положила перед ним раскрытое меню и подготовила телефон на случай, если заказ последует сразу – привычка, выработанная многими месяцами. – К сожалению, мы скоро закрываемся, поэтому выбор ограничен и вам придëтся закончить за пятнадцать минут. Если вас это устраивает, то я слушаю: чего вы хотите?
Широкие зелëные глаза внимательно и с любопытством – слишком открытым и явным, чтобы не казаться неуместным – изучали её. Брюнет с небрежной укладкой, высокий, но ссутуленный, с прищуром смотрел на всë и одевался, видимо, вне всяких законов логики и здравого смысла – нет, таких она тут еще не видела. Официанты, хотят или нет, но запоминают лица почти всех клиентов, в особенности постоянных, потому что знакомому работнику оставляют чаевые охотнее, и все это знают. Можно сказать, что кафетерии и все похожие на них заведения – это маленькие царства со своими правителями и правилами, где подданные – официанты – вертятся как могут.
Гость даже не взглянул на раскрытое перед ним меню и улыбнулся одним уголком губ так, словно ему пришла на ум занятная мысль.
– Как насчет улыбки?
– Простите?
Указательным и большим пальцем он изобразил, будто растягивает уголки губ. Стелла знала эти улыбки: Мария так улыбалась многим парням с курса, и за этим действом ничего не было.
– Не думаю, что это есть в меню.
Клиент удручëнно вздохнул, оглядывая пустое помещение: он был буквально последним клиентом. Её, чëрт возьми, клиентом, из-за которого она не могла пойти домой и завершить этот ужасный декабрьский день.
– Насколько мне известно, улыбка для официанта – то же, что и нож для повара – это неотъемлемый атрибут для исполнения рабочих обязанностей, – легкий баритон без капли стыда, волнений или неловкости от создающейся ситуации. Нет, поводок ей не удержать – раздражение впилось в него. – Думаю, нет ничего странного в том, что я прошу вас использовать рабочий инструмент.