— А вы…
— А я пойду посмотрю, что там стряслось, — Клементина ободряюще улыбнулась и сказала как можно непринуждённее. — Не переживай. Всё будет хорошо.
За дверь, мимо развороченного турникета, жалобно пискнувшего ей вслед, через велопарковку, сейчас больше похожую на свалку металлолома… В небе над головой пророкотал полицейский вертолёт, она задрала голову и успела заметить ярко-красный силуэт огромной бронированной махины.
Вот и спецслужбы подтянулись.
Впрочем, неудивительно: случай беспрецедентный.
Стрельба, взрывы — среди бела дня, в самом центре густонаселённого города, — в голове не укладывается. Что это — теракт, диверсия, провокация? Ради чего — или кого?.. Блондинистый тип на катке вопил что-то про "Открытое небо" — стоит ли верить его словам?
Клементина замедлила шаг. Верить — вряд ли стоит, придавать особое значение тоже. А вот обратить внимание и взять на заметку — определённо имеет смысл.
На первый взгляд ситуация выглядела чудовищно жестоким абсурдом. Но Клементина знала: ничто на свете не происходит просто так. На всё есть своя причина.
Последние полсотни метров до предполагаемого эпицентра взрыва она кралась, пригибаясь к земле и прячась за вывороченными из земли корнями деревьев. Впереди сновали люди, фонари беспилотников выхватывали из сгущающихся сумерек неровные пятна света, обломки тротуарной плитки, вспаханную землю и внушительных размеров воронку, в которую мог поместиться танк.
Ого.
Чтобы устроить взрыв такой силы, нужен динамит. Или тротил. Много, очень много.
Который для начала надо где-то взять.
После демилитаризации Земли все вооруженные формирования были распущены, оружие — переработано, военная техника — разобрана или перепрофилирована. Тротил, конечно, производили до сих пор, — кажется, где-то на Урале, но использовался он сугубо в мирных целях: в горнодобывающей промышленности, в строительстве, для освобождения русел рек от ледяных торосов во время весенних паводков.
Все взрывчатые вещества подлежали строжайшему учёту — от производства и транспортировки до конечного использования. Раздобыть даже пару грамм тротила — задача невыполнимая.
Выходит, речь идёт о самодельной взрывчатке?
Клементина нахмурилась. Помимо взрывчатки, у них были и автоматы. По крайней мере, один.
Она извлекла из памяти обрывки университетского курса мировой истории. Автомат — оружие, созданное в двадцатом веке, чтобы убивать людей. Созданное для войны. После появления флойдов практически все стволы были уничтожены, лишь единицы нашли своё пристанище в пыльных музейных витринах и еще более пыльных запасниках. Полицию и спецов таким не снаряжают.
Получается, в парке орудовала группа спятивших фанатиков, умудрившихся завладеть музейным экспонатом, да ещё и найти к нему патроны?
Версия казалась высосанной из пальца. Но других гипотез просто не было.
Что ж, одно она знает абсолютно точно: сегодняшней историей наверняка заинтересуются флойды.
— "Открытое небо" совсем оборзело, полковник.
— Да, Арчи, это уже переходит все границы.
Клементина вздрогнула и вжалась в поваленное дерево. Голоса раздались совсем рядом.
— Оцепляем периметр. И работаем.
— Что у тебя, Марк?
— Автомат. И три трупа. Убиты при попытке сопротивления.
— Потери?
— Четверо раненых, — последовала неловкая пауза. — И, кажется, автоматный огонь экстремистов задел каток. Но там — только гражданские…
Клементина даже дышать перестала.
— Значит, отряд обученных, полностью экипированных профессионалов не смог справиться с троицей больных на всю голову придурков, возомнивших себя героями-партизанами?
— Их было пятеро, сэр. Двоим удалось уйти.
Раздался звук, в котором безошибочно угадывалась хорошая затрещина.
— Пятеро? Пятеро?! Где же ещё двое? Уж не хотите ли сказать, что вы упустили их, капрал?
— Виноват, господин полковник!..
— Обыскать здесь всё! Прочесать парк, заглянуть под каждый кустик!
Ответную реплику капрала Клементина не разобрала, но из контекста было ясно, что это не очень успешная попытка оправдаться.
— Старались? Значит, вы недостаточно старались! — продолжал громыхать голос. — С минуты на минуту сюда нагрянут флойды — и что я им скажу? Что преступники сумели скрыться? Вы хоть понимаете, что такой ответ флойдов не устроит?!
Голоса постепенно удалялись, разобрать отдельные слова становилось проблематично, и Клементина осмелела настолько, что отделилась от дерева, в которое яростно вжималась последние минуты, и осторожно огляделась.
Надо убираться отсюда подобру-поздорову — пока её, того и гляди, не приняли за одного из сбежавших экстремистов.
То и дело оглядываясь назад, она пересекла дубовую рощу, обогнула прудик, и лишь когда взволнованные голоса перестали быть слышны, а блуждающие пятна света — полностью скрылись из виду, выбралась на пешеходную дорожку.
Мозг лихорадочно работал.
"Открытое небо" объявили нелегальным. Но его участники не смирились с этим. И начали мстить?
Гм… Кому?
Британским властям?
Но ведь их правительство не при чём — решение принималось на международном уровне.
Тогда кому?
Рядовым служителям правопорядка? Простым людям?
Ерунда.
Вот только стрельба из автомата, взрывы и человеческие жертвы — это не милые безобидные шалости вроде граффити на заборах, пикетов с плакатиками и песенок под гитару.
Если это действительно "Открытое небо", значит, их запретили не без оснований… Но чего они пытаются добиться? Заявить о себе? Запугать? Подать кому-то условный сигнал?
На секунду Клементина вообразила себя в шкуре неведомого ей полковника, вспомнила свой опыт общения с флойдами — и ей стало его жаль.
Не повезло бедняге…
Домой она добралась когда уже совсем стемнело. Заставила себя умыться, прошла на кухню, налила чаю.
Чайник был горячий, свежевскипячённый. И при этом почти пустой.
Стефан, что ли, забега́л?
Клементина тряхнула головой. Ей сейчас совершенно не хотелось думать о разгильдяе-брате. Но у судьбы, видимо, было другое мнение на этот счёт, потому что девушка вдруг услышала приглушённый звук бьющегося стекла, а следом — такой же приглушенный вскрик — тонким фальцетом.
Стефан у себя? Причем не один?
Вот это номер.
Почувствовав острое смущение, словно её застукали за чем-то нелицеприятным, Клементина приняла единственное верное в данной ситуации решение: сделать вид, что она ничего не слышала, и поскорее отправиться спать.
Только путь в её собственную спальню пролегал через общий коридор, миновать который было нельзя никак.
Прихватив недопитую чашку, Клементина вышла из кухни и на цыпочках двинулась к своей комнате. Нужная ей дверь была уже совсем близко, когда она отчётливо услышала голос Стефана:
— Надо было не геройствовать, а бежать! Сразу! Тогда у нас ещё был бы шанс!
— Скажи это Флоренсу и ребятам, — высокий девчоночий голос, ответивший ему, сорвался и коротко всхлипнул. — Ты понимаешь, что нас сдали?
— Да, засада в парке не похожа на случайность, — Стефан вздохнул. — Но предатель — в наших рядах? Я скорее поверю, что спецслужбы смогли ломануть наши сервера, перехватить переписку и подобрать кодировку… Которую я сам же и писал, между прочим.
— Мне тоже не хотелось бы верить в худшее. Но у нас нет права на ошибку, Стеф. Один неверный шаг — и всё будет коту под хвост.
— Да знаю я! — Стефан приправил своё восклицание хорошей коллекцией крепких словечек: из тех, что никогда не позволил бы себе при сестре. — Чёрт побери, и зачем только мы отправились через парк? Надо было взять машину!..
— Это точно, — согласно кивнула Клементина, входя. Она услышала достаточно, чтобы понять: у этих двоих отнюдь не безобидное романтическое свидание. Но, перешагнув порог, она оторопело замерла, раскрыв рот в беззвучном крике.
[1] Разговор всё ещё идёт на языке флойдов, где у этих понятий чуть более мягкое значение. "Проблема" на флойдском — приблизительно то же, что наша "досадная неприятность" (прим. авт).