— Фью! — негромко позвала я, чтоб не напугать её.
Но всё-таки она немного вздрогнула и растерянно улыбнулась:
— Ой, Тара, я не услышала, как ты зашла.
— Сестричка, а у меня для тебя сюрприз! — объявила я и протянула ей листок.
— Что это? — не поняла Фью.
— Почитай и скажи своё мнение, — попросила я.
Фью пробежала глазами моё «произведение», быстро глянула на меня и ещё раз, теперь уже не торопясь, вдумчиво прочла.
— Кто это написал? — спросила она, не поднимая головы. Что-то в её тоне насторожило меня, но раньше, чем я успела сообразить, что же именно, я уже отвечала:
— Я. Понимаешь, на меня словно что-то нашло сегодня утром. Ты же знаешь, я никогда не писала стихов. И это удивило меня…
— Тара, это правда ТЫ написала? — не поверила Фью, — этого не может быть!
— Ну, да… — пожала плечами я растерянно.
— Знаешь, мне теперь только остаётся спрятать подальше все свои стихи. Они ни одной строкой не выдерживают конкуренции с этим.
— Не говори так, — покачала я головой, — ты преувеличиваешь! Хочешь сделать мне приятное?
— Я всегда говорю всё, как есть, — возразила Фью, глядя на меня как-то странно.
Я с трудом пересилила себя, чтоб ненароком не прочесть её мысли — это было бы нечестно по отношению к ней. И так уже нехорошо вышло с отцом.
— Я уверена, что это произошло случайно, — словно оправдываясь, проговорила я, — вряд ли что-то подобное ещё повторится.
— А я бы не хотела, чтоб это пропало бесследно! — воскликнула Фью, — странно, но у тебя и впрямь открылся поэтический талант.
— Брось, Фью! — возразила я, почему-то разозлившись, — моё призвание: музыка. Ты это прекрасно знаешь!
— Не уверена… Хотя одно другому не мешает…
Я, не дослушав её, выскочила из комнаты. Бегом кинулась к выходу. Через пять минут я уже летела в своём тлоннере, летела в никуда. Странное напряжение не покидало меня. Что-то происходило вокруг, что-то изменилось в моих отношениях с родными. Я теперь не была с ними полностью откровенна, и это давило на меня.
Недоговорки, тщательный контроль над словами, чтоб не выдать себя случайно, ложь…
Они все боялись того, что казалось мне вполне нормальным. Но я не хотела, чтоб они боялись МЕНЯ.
Я отправилась на работу. Мне срочно надо было увидеться с друзьями. Узнать, не стала ли я ещё и для них источником волнений и страхов.
Когда я прибыла на базу, Весты ещё не было. Полковник Экро уже в такой ранний час был занят, у него в кабинете находилась куча народа, и я не решилась его прервать.
Я понуро вышла на балкон и уселась на перила. Странно, но меня переполняла тоска. Я вроде бы вернулась домой, но… Я ощущала какое-то смутное желание, непонятное стремление. Тоску невероятную по свободе и простору. Душа рвалась куда-то прочь, словно бы стремилась почувствовать свободный полёт! Я поймала себя на безумной жажде, в буквальном смысле, расправить крылья и взлететь в небо… И я поняла, что в силах сделать это! И прямо сейчас плюну на всё и всех — и сделаю!
— Тара! — Я вздрогнула и оглянулась.
— Привет, Дерек, — улыбнулась я, слезая с перил ему навстречу. Он был бледный, как мел.
— Привет. Я испугался — ты сидела на самом краю и так перегнулась…
— Я просто задумалась. Ты давно здесь?
— Нет. Только прилетел. А ты, что же — всё-таки вышла на работу? Не хочешь взять отпуск?
— Пока не знаю, — уклончиво сказала я, глядя ему в глаза. У Дерека в душе таилось смутная тревога. Тревога за меня, — я жду Весту, хочу поговорить с ней.
— А у нас сегодня выходной день, Экро сказал вчера… когда ты уже улетела.
Прости, что не предупредили, но все думали, что ты согласилась на отпуск. У босса там сейчас комиссия по межгалактическим делам.
«Надо же, — с усмешкой отметила я, — «у босса»! Нахватался моих словечек!»
— Значит, я зря жду… — пробормотала я, слезая с перил.
— Не зря. Веста вот-вот должна прилететь. Мы договорились встретиться… — как-то натянуто сказал Дерек.
— Зачем, раз у нас выходной? — не поняла я.
— Чтобы… В общем, мы собирались отправиться к тебе. Поговорить.
— Поговорить! — простонала я, — Дерек, давай начистоту. И вы тоже собираетесь устроить мне допрос с пристрастием? Вас что-то смущает во мне? Что не так?!
Такое ощущение, что никто не узнаёт меня с тех пор, как я вернулась. Меня что — подменили?!
— Тара, я понял всё. И я знаю, что с тобой произошло.
Я внимательно посмотрела ему в глаза и поняла, что он действительно знает. И он не отвёл взгляда — мне это понравилось.
— Дерек, только искренне…ты тоже боишься меня? — пытливо спросила я.
— Нет. Но ты теперь не такая, как мы все.
— Что во мне не так, скажи?! — я едва сдержалась, чтоб не завыть от горечи, — я стала хуже?
— Не в этом дело…
— А в чём? Я же вижу, что все вокруг меня думают о том, что произошло со мной, как о катастрофе. И даже боятся произнести это слово вслух. Я не понимаю, откуда взялось это предубеждение против монстров?! Что ужасного в том, что я обрела силу и знания о себе и о своём теле, получила возможности, недоступные для разума этой планеты и, возможно, этой галактики? Мой папа был жрецом, владел тайными нечеловеческими знаниями, но даже и он напуган тем, что должно бы восприниматься им, как нормальное. Конечно, я понимаю, ему трудно поверить, что это могло случиться с его дочерью… А всё потому, что никто, совершенно никто не знает самой сущности монстров! Это знает и ощущает лишь монстр…Остальные довольствуются лишь собственными догадками, которые не имеют никакого сходства с реальностью.
— Тара…
— Не дано понять правду тем, кто всеми силами от неё закрывается! — я старалась не поддаваться отчаянью, — Дерек, неужели мы больше не сможем дружить, как и прежде?
— Я не стану относиться к тебе иначе, — спокойно произнёс Дерек, — думаю, и другие тоже.
Он неожиданно шагнул ко мне и обнял. Я почувствовала, что он говорит искренне. Я ощутила теплоту, нежность и любовь ко мне. Настолько они захлестнули меня, что я не хотела шевелиться. Я и представить себе раньше не могла, что у Дерека ко мне чувства такой силы. Слёзы навернулись на глаза.
— Привет, ребята! — сзади подошли Веста и Сагард.
— Тара, ты здесь? А мы собирались ехать к тебе, — сказал Сагард.
Я быстро смахнула слёзы и обернулась:
— Да, я хотела вас всех увидеть и потому прилетела.
— Здорово, — как-то напряжённо сказала Веста, переводя взгляд на Дерека.
«Неужели это правда?» — подумала она.
— Да, это правда, — спокойно подтвердила я её мысли, чем всколыхнула в ней целую бурю чувств, но теперь у меня был хотя бы один союзник и мне было не так страшно и одиноко, — твоё отношение ко мне теперь изменится?
— Нет, Тара, — растерянно произнесла Веста. Видно было, что она борется с собой и со своим смятением.
— Но ведь и вправду многое изменилось? — вдруг как-то не очень хорошо произнёс Сагард, — а, подруга?
— Что именно? — с вызовом ответила я, глядя ему в глаза.
— Тебе уже нет необходимости продолжать учебу, поступать для этого на Иштар. Ты ведь наверняка обладаешь всеми этими знаниями. Нам за всю свою жизнь столько не осилить!
— Я понимаю, что для вас это шок, но что в этом плохого? — изумилась я.
— Думаю, наши дороги скоро разойдутся. Мы все продолжим учёбу, а для тебя это не имеет смысла. Для проклятых монстров нет ничего невозможного и непознанного! — это он произнёс таким ледяным голосом, что я сжалась от охватившего меня внутреннего холода, как от пощёчины. Дерек тоже это ощутил.
— Сагард!.. — гневно произнёс он. Но я сжала его руку, как бы прося дать мне самой сказать.
— Ошибаешься, Сагард, — холодно произнесла я, абсолютно равнодушно. Я почувствовала, что он успел меня возненавидеть, узнав, что я стала тем, кем стала, несмотря на многие годы тёплой дружбы… — есть вещи, которые даже монстр не в силах понять. Точнее, нет, не так. Есть вещи, на которые не способен даже монстр, например — предательство. Монстры знают всё, как ты сказал, поэтому им просто нет смысла друг друга обманывать. А значит, они не могут ранить внезапно и в самое сердце. Я не знаю, в чём причины такой резкой перемены в отношении ко мне, потому что не хочу знать их. Если ты думаешь, что, изменившись, я утратила способность ощущать боль и разочарование, то ты ошибаешься снова. Но я знаю, что у тебя есть веская причина так перемениться, иначе и быть не может. За время нашей дружбы я успела хорошо узнать тебя. Но, всё же, хотя бы во имя её, ты мог бы вспомнить, что я теперь одна из них — этих «проклятых монстров», как ты сказал.