— Как ты себя чувствуешь, Киран?
Киран поднял на него глаза. Он спросил:
— Я на звездолёте?
— Да.
— Но у нас нет никаких звездолётов.
— Они есть. Ты в одном из них, — потом мужчина с песочного цвета волосами добавил, — Меня зовут Вайлант.
— То, что он говорит, правда, — пробормотало нечто в голове Кирана.
— Где… как… — начал Киран.
Вайлант прервал его запинающиеся попытки задать вопрос:
— Что касается места, то мы находимся довольно далеко от Земли и прямо сейчас направляемся в сторону Альтаира. Что касается того, как… — Он сделал паузу, пристально глядя на Кирана. — Разве ты не знаешь, как?
— Конечно, я знаю. Я был заморожен, а теперь пробудился, и время прошло…
Вайлант испытующе посмотрел ему в глаза и на его лице отразилось облегчение:
— Ты ведь знаешь, не так ли? На мгновение я испугался, что это не сработало.
Он присел на край койки.
— Как долго? — спросил Киран.
Вайлант ответил так небрежно, как будто это был самый обычный вопрос в мире:
— Чуть больше века.
Удивительно, подумал Киран, как он мог воспринять такое заявление без волнения. Как будто он знал это всегда.
— Как… — начал он, но тут его прервали.
В кармане рубашки Вайланта что-то тихо зажужжало. Он достал тонкий трёхдюймовый металлический диск и резко произнёс в него:
— Да?
Из диска донёсся тоненький голосок. Он был слишком далеко от Кирана, чтобы он мог понять, что тот говорит, но в нём слышались нотки волнения, почти паники.
Что-то изменилось, плоское лицо Вайланта закаменело. Он сказал:
— Я ожидал этого. Я сейчас буду. Ты знаешь, что делать.
Он что-то сделал с диском и снова заговорил в него:
— Пола, замени меня здесь.
Он встал. Киран посмотрел на него, чувствуя себя ошеломлённым и плохо соображающим:
— Я хотел бы кое-что узнать…
— Позже, — сказал Вайан. — У нас неприятности. Оставайся на месте.
Он быстро вышел из комнаты. Киран недоумённо посмотрел ему вслед. Неприятности… неприятности на звездолёте? И прошло столетие…
Он внезапно ощутил потрясение, которое скрутило ему нервы и сковало внутренности. Теперь до него начинало доходить. Он сел на койке, свесил с неё ноги и попытался встать, но не смог — был слишком слаб. Всё, что он мог делать, это сидеть и дрожать.
Его разум не мог принять это. Казалось, всего несколько минут назад он шёл по коридору в «Пятом колесе». Казалось, что «Пятое Колесо» должно существовать, что Земля, люди, время, которое он знал, всё ещё где-то там. Это могла быть какая-то шутка или какой-то психологический эксперимент. Именно так — ребята из космической медицины постоянно проводили необычные эксперименты, чтобы выяснить, как люди переносят нестандартные условия, и это, должно быть, один из них…
В комнату вошла женщина. Это была смуглая женщина лет тридцати, одетая в белую рубашку и брюки. По его мнению, она могла бы быть симпатичной, если бы не выглядела такой усталой и измождённой.
Она подошла, посмотрела на него сверху вниз и сказала ему:
— Пока не пытайтесь вставать. Очень скоро вам станет лучше.
Её голос был слегка хрипловатым. Он был очень знаком Кирану, и всё же он никогда раньше не видел эту женщину. Затем до него дошло.
— Это вы говорили со мной, — сказал он, глядя на неё. — Я имею в виду во снах.
Она кивнула:
— Я Пола Рэй, и я психолог. Вас нужно было психологически подготовить к пробуждению.
— Подготовить?
Женщина принялась терпеливо объяснять:
— Гипнопедическая техника — внедрение информации в подсознание спящего пациента. Иначе пробуждение стало бы для вас слишком сильным потрясением. Это было доказано, когда сорок или пятьдесят лет назад впервые попытались оживить людей, поражённых космосом.
Комфортная уверенность в том, что всё это было подделкой, своего рода экспериментом, начала покидать Кирана. Но если это правда…
Он спросил с некоторым трудом:
— Вы говорите, что они уже так давно нашли способ оживлять замороженных в космосе людей?
— Да.
— И всё же потребовалось сорок или пятьдесят лет, чтобы меня оживить?
Женщина вздохнула:
— У вас сложилось неправильное представление. Да, процесс возрождения был усовершенствован давно. Но его использовали только для оживления сразу после крушения или катастрофы. Мужчин и женщин на старых космических кладбищах не оживляли.
— Почему? — осторожно спросил он.
— Неудовлетворительные результаты, — сказала она. — Они не могли психологически приспособиться к изменившимся условиям. Обычно они становились неуравновешенными. Результатом было несколько самоубийств и несколько случаев острой шизофрении. Было решено, что возвращать их обратно не стоит, так как это не очень хорошо по отношению к старым людям, пострадавшим от поражения космосом.
— Но вы вернули меня?
— Да.
— Почему?
— На то были веские причины. — Она явно уклонилась от ответа на вопрос. Потом быстро продолжила, — Психологический шок от пробуждения был бы разрушительным, если бы вы не были подготовлены. Итак, пока вы всё ещё находились под действием седативных препаратов, я применила к вам гипнопедический метод. Ваше подсознание осознало основные факты сложившейся ситуации до того, как вы проснулись, и это смягчило шок.
Киран подумал о себе, лежащем замёрзшим и мёртвым на кладбище, которым был космос, о телах, дрейфующих по орбите, медленно кружащих друг вокруг друга на протяжении многих лет в жуткой сарабанде… Глубокая дрожь сотрясла его.
— Поскольку все жертвы поражения космосом были в скафандрах под давлением, обезвоживание не было такой проблемой, какой могло бы быть, — говорила Паула. — Но это всё равно был очень деликатный процесс…
Он посмотрел на неё и грубо перебил:
— Какие причины?
И когда она непонимающе уставилась на него, он добавил:
— Вы сказали, что у вас были веские причины, чтобы выбрать меня для возрождения. Какие причины?»
Её лицо стало напряжённым и настороженным.
— Вы были самой старой жертвой на сегодняшний день. Это было одним из определяющих факторов…
— Послушайте, — сказал Киран. — Я не ребёнок и не дикарь какой-нибудь. Вы можете отбросить покровительственно-профессиональный жаргон и ответить на мой вопрос.
Её голос стал жёстким и резким:
— Вы новичок в этой среде. Вы не поймёте, если я вам скажу.
— А вы попробуйте.
— Хорошо, — ответила она. — Вы нужны нам как символ в политической борьбе, которую мы ведём против сакаэ.
— Сакаэ?
— Я же говорила вам, что вы не поймёте, — нетерпеливо ответила она, отворачиваясь. — Вы не можете ожидать, что я расскажу вам о целом новом для вас мире за пять минут.
Она направилась к двери.
— О, нет, — сказал Киран. — Вы не уйдёте.
Он сполз с койки. Он чувствовал слабость, его шатало, но негодование придало силы его вялым мышцам. Он сделал шаг к ней.
Свет внезапно померк, и откуда-то донёсся бычий рёв, ужасающий звук необузданной силы. Лёгкая щекотка, которую Киран чувствовал в окружающих его металлических конструкциях, внезапно переросла в вибрацию, такую глубокую и мощную, что у него закружилась голова, и ему пришлось ухватиться за спинку койки, чтобы не упасть.
На лице женщины отразилась тревога. В следующий момент из какого-то скрытого в стене динамика мужской голос резко крикнул:
— Нас догнали! Приготовиться к резкому манёвру уклонения…
— Возвращайтесь в койку, — сказала она Кирану.
— Что это?
— Возможно, — сказала она с лёгкой злобой, — что вы вот-вот умёте во второй раз.
3
Лампы засветились вполнакала, а глубокая вибрация усилилась. Киран схватил женщину за руку.