Впереди было еще много драматических моментов. И тяжелейшее противостояние у консервного завода, и яростные бои за площадь Минутка, и прорыв террористов на юго-восточной окраине города, но все это не повлияло на главное: командующий ни на минуту не потерял веры в то, что город будет очищен от бандитов. В конце концов, так и случилось: переломив хребет ваххабитскому сопротивлению в Грозном в январе, уже 7 февраля войска окончательно освободили город от боевиков. Освободили скорее не благодаря, а вопреки всему.
— Я прекрасно помню тот момент, когда мне стало ясно, что мы возьмем Грозный. Это чувствовали все, в том числе и я. Понимали, что уже дожимаем. Если в первые дни с трудом все шло — пока не развалишь дом, не двинешься вперед, — то потом это страшное напряжение стало спадать. Даты не помню, скажу по обстановке. Это было, когда я вечером прилетел в софринскую бригаду. Комбриг мне доложил: вышли на рубеж по дороге. А после этого со всех сторон движение началось. Все. Это было как лопнувший нарыв.
Михаил Анатольевич забыть те дни не может. Помнит все до мелочей.
Генерал Паньков в войсках имеет непререкаемый авторитет, его искренне уважают и солдаты, и офицеры, и генералы — все те, с кем он плечом к плечу почти полгода шел по горячей земле Северного Кавказа. Шел, неся колоссальную тяжесть ответственности не только за исход многочисленных специальных операций, которые он в конечном итоге успешно проводил, но в первую очередь за жизнь людей, которые сражались с террористами под его командованием.
Золотая Звезда была вручена ему в Кремле по истинно боевым заслугам.
Борис КАРПОВ Александр ЛЕБЕДЕВ
ХЛЕБНЫЙ СПАС ДМИТРИЯ ПЕРМИНОВА
Герой Российской Федерации рядовой Перминов Дмитрий Сергеевич
Родился 3 апреля 1979 года в Омске. В 1998 году окончил Омский техникум железнодорожного транспорта. В декабре этого же года призван на военную службу в Северо-Кавказский округ внутренних войск.
Принимал участие в боях по освобождению от террористов населенных пунктов Республики Дагестан. 29 августа 1999 года получил тяжелое ранение.
Звание Героя Российской Федерации присвоено 22 октября 1999 года.
“У меня вот “эфка” в руке взорвалась, живой остался. Повезло. Судьба, наверное”, — сказал как-то при встрече Дмитрий Перминов спустя четыре месяца после ранения. Наверное, судьба. Ведь 29 августа — необычный день: православные христиане отмечают большой праздник — третий, или Хлебный Спас. Названный именем Спасителя праздник действительно спас многих наших воинов. И молиться за это они должны всю оставшуюся жизнь. Но, к сожалению, Перминов теперь не сможет перекреститься соединенными большим, указательным и средним пальцами правой руки, как это делают восточные христиане. Не предусмотрена такая комбинация в шарнирах механических пальцев вновь обретенной кисти...
...Перминов сидел на кровати, ворчал, а медсестра его успокаивала и учила, как работать механическими шарнирными пальцами, упрятанными в резиновую перчатку телесного цвета:
— Ты плечом, плечом двигай, тяги будут приводить в действие пальцы.
— Да клинит он, ничего не могу с ним сделать. — Дмитрий зло дергал небольшой рычажок на корпусе протеза, приводя в движение застопорившиеся пальцы. Подходил к столику, двумя пальцами брал небольшую чашку, и на весу нес ее к умывальнику.
— Вот, опять заклинил. Даже протез нормальный сделать не могут, — возмущался он.
— Да нет, все нормально, — успокаивала его медсестра. — Он ведь должен фиксировать предмет, иначе не удержишь его на весу.
Дмитрий раздосадованно махнул рукой, мол, нечего меня успокаивать, и принялся копаться в полиэтиленовом пакете с новогодним подарком от шефов.
Накануне Нового, 2000 года Дима впервые примерил протез правой кисти. Казалось бы, для него, более четырех месяцев провалявшегося по госпиталям, это была действительно радость. Ан нет! Вся досада и зло за несбывшиеся ожидания и надежды на искусственную кисть враз обернулись агрессивностью против автора этих строк. Узнав, что перед ним журналист, Дмитрий как отрезал:
— Я не хочу с вами разговаривать! Вы, журналисты, все искажаете, неправду пишете! Понять его состояние несложно. Это была своего рода защитная реакция. Столкнувшись один раз с величайшей жизненной несправедливостью — молодой парень, отличный спортсмен вместе с потерянной рукой лишился всего, к чему стремился в жизни, — он любую, даже мелкую на первый взгляд неточность, воспринимает как несусветную ложь.
Хотя, по большому счету, у Перминова есть все-таки основания обижаться на журналистов. Больно задели они его самолюбие. Когда солдата, еще не пришедшего окончательно в себя после операции в буйнакском госпитале, показывали в телерепортаже и Дмитрий, рассказывая о своих погибших товарищах, невольно обронил слезу, последовал уничижительный комментарий: “Да какой он солдат? Нытик, расплакался, а он и без руки должен быть готов воевать”. А слезы были вызваны горечью утраты — друзей жалко, самые лучшие пацаны в роте погибли. Журналисты этого понять не смогли, а может, просто не захотели. Они всегда в погоне за сенсацией — “О, ты гранату выбросил, молодец!” А потом, вдруг узнав, что у него Звезда Героя, как мотыльки на огонек, летят: “Давайте побеседуем, давайте, я вас сфотографирую».