Он уважал справедливую силу. Своего кумира Ван Дамма, спецназовцев внутренних войск, дивизии Дзержинского. Историю Курта из фильма “Кикбоксер” Олег примерял на себя.
Таиландцев в Череповце нет, но есть вьетнамские спецы по единоборствам — у них брал уроки; умница Альма — чем не овчарка Кики из фильма; утверждения типа “месть — плохой стимул, но сильный” тоже запоминал. Он не увлекался только “картинкой” той жизни, старался вникнуть в ее нутро. А что до наших, отечественных идеалов, так их частью отобрали, частью развенчали. И уже с усмешечкой заявляют: “А чем плох Рэмбо? Что нам, Илью Муромца звать?” Что ответить? Что вы, что вы — конечно, конечно, нам Рэмбо ближе, мы его лучше знаем, да и вообще — все люди братья, миру — мир, нет — войне!
Рядовой Петров шел служить с желанием. К нему присматривались и “краповые береты”. Чем-то не приглянулся. Может, не очень по-спецназовски махал ногами — все ж у азиатов из российской глубинки учился. Он рассуждал по-житейски просто: не взяли, ну и не надо, у них там, говорят, сердце можно посадить. А “подкачаться” он возможности не упускал. Справный был во всем солдат рядовой Петров. Командир с увлекательной для военного фамилией Победа выдал поэтому грамоту с печатью, в которой написано: “Награждается рядовой Петров Олег Михайлович за высокие показатели при несении гарнизонной и внутренней службы, выполнении задач по охране общественного порядка и личную примерность в I квартале 1993 года”.
Во втором квартале он собирался поехать в отпуск, положенный теперь каждому солдату. Но вышел прокол. В наряде по столовой он с друзьями жарил картошку. “Па-че-му!” — дежурный был как полагается. Наказали.
“Почему? — отец Олега глубоким вдохом пытается остановить рыдания. — Да потому что есть они хотели!..” С портрета между двумя свечами, кровенеющими электрическими нитями-огнями, на нас смотрит рядовой дивизии внутренних войск имени Дзержинского Олег Петров. А может, и не на нас вовсе он смотрит, а на огромную сковороду — в который раз подогревает картошку с грибами бабушка, а она, картошка-то, в горло не лезет...
8 октября. Солнечно. Сегодня день памяти преподобных Афанасия и Феодосия Череповецких. Именно эти двое пришли шестьсот тридцать лет назад вот сюда, на берег Шексны, и основали город Череповец. Без каких-либо инвестиций, проектов и уж тем более без помощи Международного валютного фонда. Успешность их монашеско-предпринимательского дела может подтвердить каждый из трехсот тридцати тысяч человек, худо-бедно расплодившихся на том самом месте, где Афанасий с Феодосием воздвигли православный восьмиконечный крест.
Сейчас такой крест на бело-сине-красном флаге, ставшем саваном для Героя. Под троекратный залп опускается гроб в череповецкую землю. Каждый берет по комочку и бросает на красный гроб. Комья стучат по дереву, и обмирающей у края могилы бледной девушке кажется — солнце не больше, чем сон... Сказка с несчастливым концом.
Странная сказка. И стучит пулеметом дождь. И по улицам осень идет. И стена из кирпичей-облаков крепка. А деревья заболели чумой, заболели еще весной — вниз летят ладони-листья, махавшие нам свысока. Там за окном сказка с несчастливым концом. Странная сказка. А потом придет она. “Собирайся, — скажет, — пошли. Отдай тело земле”. Ну а тело не допело чуть-чуть, ну а телу недодали любви. Странное дело...
ОЛЕГ лег восьмым в ряду на аллее плача в Череповце. Шестеро — из Афгана прилетели. Седьмой — наш, дзержинец, рядовой Андрюша Кузьмин. Тоже в звании воина-интернационалиста погиб в черном январском Баку, в 90-м. Краснознаменец. Теперь нет такого ордена — отменен. Солдат Петров уже под российским флагом. Патриот. Любил Россию. И ненавидел тех, которые приговаривали: “Я научу тебя Родину любить!” А на политику, если по правде, солдату Петрову было... “Наплевать!” — она, его любимая, знавшая его лучше многих, повторила это дважды, убежденно. Ей можно верить совершенно...
А такой солдат — самый надежный. Потому как не колеблется в выборе. У Ивановых да Петровых — все по-суворовски: марш, марш, вперед! Потому и Герои.
...Друг его Тимофей опоздал на похороны. Пришли с ним на студию к телевизионщикам, просит показать покрупнее лицо погибшего друга. Стоп, кадр! Стоп-кадр. Молча. Потом скажет: “Никаких сверхгеройских черт — обычный парень, честный, нормальный парень”.