звоном стекол — в убежища боевиков влетали гранаты. “Не хотят, сволочи, разойтись мирно, — ругнулся про себя генерал, — тем хуже для них”.
Старлей Влад Жигалин — спецназовец опытный, но сейчас волновался, пожалуй, больше генерала. Офицер понимал, что он отвечает за безопасность командующего. А тот сидел себе спокойно на броне, свесив ноги в водительский люк и, казалось, думал о чем-то далеком, не обращая внимания на свистевшие над головой пули. “Дорофеев с группой здесь шел?” — спросил у офицера командующий. Вот о чем думал-кручинился генерал... Да, именно по этой улочке входила в Гехи группа из трех “коробочек”. Базарчик, у которого бэтры разъехались. Отсюда полковник Александр Дорофеев в последний раз вышел на связь с генералом Скрыпником, доложил обстановку.
Засада ждала их у ворот кирпичного дома — вон сгоревшие бэтээры. В западню угодили они в 7.40, а доложить о случившемся, попросить помощи смогли только через полчаса — рация была исправной, но ни секунды, чтобы войти в связь, ни на мгновение не выпускали они из рук автоматы, отстреливаясь от окруживших боевиков.
Два молодых, но успевших изрядно повоевать офицера, два Андрея, с горсткой бойцов держали круговую оборону в доме. Сюда из подбитых БТРов перетащили раненых — прапорщика Александра Егорова, рядовых Алексея Смолова, Романа Байкарова, Владимира Ильюхина. Удалось прихватить и достаточный боезапас. В спецназе одно из правил — с собой должно быть побольше патронов и гранат и никакого лишнего груза-барахла.
Раненный в ноги полковник Дорофеев оставался под подбитым БТРом и огнем из автомата прикрывал отход подчиненных. По-командирски поступил, по-отцовски. Потом в БТР попала еще одна “духовская” граната, рванул оставшийся боезапас.
Когда вырвавшийся из окружения капитан докладывал командующему об обстоятельствах боя, он не лукавил и не сгущал красок: “Врать не буду, товарищ генерал, мертвым полковника Дорофеева не видел. Ранило его в самом начале боя, два моих бойца затащили его под БТР, перевязали. На тот момент это было самое безопасное место. Когда стали перетаскивать раненых в дом, он приказал мне первыми спасать солдат. Автомат попросил оставить и патроны. Еще добавил, что, мол, не маленький, разберется сам как-нибудь... Хорошо прикрывал нас огнем, пока переползали. Вернуться за ним мы не успели
— БТР рванул...”
Теперь, когда генерал перестал верить в чудесное спасение Дорофеева, когда сам ехал тем же смертельно опасным маршрутом, на такой же бронированной машине, которая перед тротиловым смерчем всего-то скорлупка, в нем уже вскипало негодование против чеченских “переговорщиков”. Сколько раз те клялись-божились, что не станут стрелять, что нет в селе боевиков. Все врут!
Доку Махаев, который выскользнул из гор на равнину, — и злобный волк, и хитрый лис в бараньей шапке. Это его головорезы устроили вчера ловушку Дорофееву. Если явится сейчас на переговоры, как верить хоть одному его слову? Да и придет ли?
Раздумчивое настроение генерала вдруг сменилось открытой яростью: “Ну что делают, а? И это называется “мирные переговоры?” Вызвал на связь артиллеристов: “Видите, две наши “коробочки” пытаются отсечь? Помогите хлопцам огоньком! Аккуратно и в темпе!” Он встал во весь рост, пытаясь получше разглядеть картину боя.
— Товарищ генерал-майор, — почти умолял старший лейтенант, — ну спрячьтесь под броню от греха подальше, ну пригнитесь хотя бы!
— Спокойно, сынок! Указывать дома жинке будешь! — Николай Васильевич в минуты раздражения мог запулить и крепким словцом. И сейчас, пока артиллеристы долбали “духовское” гнездо, старлей услышал не одно непечатное словцо и в адрес бандитов, и в адрес тех, кто вовремя не сумел обеспечить безопасный отвод нашей бронетехники. Но вот стрельба стихла, “коробочки” благополучно вырулили. Успокоился и Скрыпник:
— Давай, сынок, за ними. Вовремя мы с тобой артиллерией покомандовали!
...Николай Васильевич дважды посылал людей на поиски Дорофеева, но группы возвращались ни с чем. В третий раз ту же задачу получил капитан Игорь Целуйко. Его-то и искал глазами генерал в пропыленной шеренге командиров подразделений, которые встречали командующего.
— Ну что скажешь, Игорь?
Бравый всегда капитан на этот раз совсем не по-военному опустил голову. А тут еще офицеры без всякой команды разом сняли головные уборы...