“Возьми в пример себе Героя” — банальный вроде бы, затертый в бесчисленных повторениях призыв. Но вот слушатели Академии Генерального штаба полковники Владимир Афонин и Сергей Бубенчиков именно к Фоменко приехали за боевым опытом. Несколько дней ходили за ним по пятам: выезжали на боевые операции, присутствовали на совещаниях, зарисовывали схемы. Геннадий Дмитриевич стоически выдерживал визиты гостей. В бригаде кто только не побывал: представитель Правительства России в Чечне Н.Кошман и небезызвестный Беслан Гантамиров, министр культуры России В.Сидоров и священнослужители, проверяющие прокуроры и советчики-психологи. Про телевизионщиков и газетчиков и говорить не приходится — несть числа... Фоменко равно терпим со всеми. Всеобщее пристальное внимание вполне объяснимо. Во-первых, софринская ОБрОН — часть известная во внутренних войсках, можно сказать, легендарная. Своего рода “фирменный знак” ВВ. Всегда на острие событий, всегда на передовой. А теперь и комбриг — Герой России, личность незаурядная.
Так распорядилась судьба, что принял он бригаду в очень тяжелые времена и повел ее, что называется, с марша — в бой. Потери, которые софринцы понесли в Грозном, — удар для всех тяжелый. А каково командиру, ответственному за все, за каждого солдата? Да если еще начнут за глаза, злым шепотком винить именно его. К чести софринцев — ни один офицер, прапорщик или солдат не высказал упрека своему боевому комбригу...
Он служил на высокой должности во внутренних войсках Украины, но там не остался, когда распался Союз. С его военным талантом и постоянным желанием учиться он вполне мог бы благополучно устроиться подальше от горячих точек. Но согласился, с понижением, на полк в Дагестане. Знал прекрасно, что там уже припекает, что полк только-только формируется в боевой коллектив. Смешно сказать — выставили заставами вдоль горной чеченской границы на фронте в несколько десятков километров, вооружив кроме стрелкового оружия... резиновыми палками. Получив сигнал о замеченном с заставы бронеобъекте противника, он командовал своему артвооруженцу подполковнику Галееву: “Рафаэль Рахимович, хватай гранатомет и на “газоне-шестьдесят шестом” дуй на заставу”. Неделю так и воевали, с единственным РП1 -7. Фоменко, инициативный и контактный, быстро наладил взаимодействие с пограничниками, не отстал от командующего тактической группировкой, пока не получил СНГ, АГСы, “Мухи”, “Шмели”, стереотрубы. Тогда господствующие высоты от Хасавюрта до Алмака были нашими. Бандиты в районе Зандака и других чеченских сел это хорошо знали, особо не рыпались. Полк держал границу до конца 96-го. Чем обернулось то пресловутое хасавюртовское замирение, теперь всем известно.
Войска ушли тогда из Грозного, чтобы ровно через четыре года вернуться сюда. Самым тяжелым для софринцев был бой 29 декабря 1999-го в Старых Промыслах. Бой на всем протяжении рубежа, занимаемого бригадой, бой с утра и до темноты. Моджахеды засели в подвалах пятиэтажек, стоящих крепостной стеной на фоне домишек частного сектора. И сегодня тяжело вспоминать участникам того боя, “как мы их били, как доставалося и нам”.
Бригаду, едва вышедшую из боя, как палочку-выручалочку бросили в Алхан-Калу — там прорыв боевиков. Потом опять в Грозный. На этот раз в Заводской район. Здесь капитально окопались-ощетинились два отряда непримиримых — наемники-ваххабиты и чеченцы-наурцы...
Тяжелая очередь из ЗУшки шарахнула со стороны стадиона в полуметре от сетки, занавешивающей КП бригады. Упали на дно сырого окопа все, кто там был. “Духи” долбанули еще. Справа по фронту стояла батарея САУшек, огонь которых корректировал майор по имени Ермек. К нему прибежал боец: “Товарищ майор, у нас “двухсотый” и два “трехсотых”! Огромный майор, в мешковатом маскхалате похожий на белого медведя, увалисто побежал на свои позиции. Комбриг Фоменко ставит задачу засечь и подавить вражью зенитную спарку. Ни танком, ни СПГ укрывшихся бандитов не достать. Работают минометчики.
А севернее, ближе к центру работает авиация — зоркий комбриг даже считает отделившиеся от самолета бомбы: “Вон они — раз, два, три, четыре, пять, шесть...” В подтверждение правильности счета один за другим в городских кварталах ухают шесть взрывов. А кто-то сказал, что весь Грозный уже взят, что только софринцы топчутся...
Это хорошо, когда против минометов и зенитных установок противника есть наша авиация и тяжелая артиллерия. Это хорошо, что есть в бойцах и злость, и решимость сражаться. Конечно, мало приятного командиру слышать от своего солдата: “Я вперед не пойду”. Это даже не трусость. Устал парень, надломился. Запас прочности у всех ведь разный...