Рисковать приходилось ежедневно. А он писал родителям, что у него все нормально. Ему верили. “Когда в Афганистане служил, — вспоминает отец, — мы каждую минуту думали: лишь бы ничего не случилось. Как в эту Чечню попал, ни одной мысли плохой не было. Слушали новости ежедневно — тут бой, там обстрел, а он писал — все в порядке. Ну, думали, и слава Богу”.
Трудно было, но он был жив. Значит, действительно все в порядке. “Игорь был прямым человеком и никогда не лукавил, — вспоминает младший сержант Николай Постников. — Он всегда говорил, что думал. Мы с ним на гражданке вместе работали. А там, в Чечне, когда он заступал на службу, мы были спокойны”.
На постах милиционеры иногда постреливали в воздух, чтобы показать — они начеку. Игорю это не нравилось. “Нас, — говорил он, — не так учили воевать. Там, в Афгане, в воздух много не постреляешь, надо было уметь без опоздания и метко стрелять на поражение. От этого зависела жизнь”. Игорь всегда смело шел в бой, хладнокровно и расчетливо действовал в самой критической ситуации. Он стремился помочь любому, кто нуждался в его помощи. Зато о его проблемах никто никогда не слышал. К солдатам, служившим в батальоне по призыву, относился как к своим детям, по-отечески, хотя сам был ненамного старше их. Он понимал, что у них еще нет большого опыта, еще не выработан характер, который позволяет правильно действовать в критической ситуации. “Лучше я, — говорил он, — чем кто-то из ребят попадет в это пекло”.
Парни по сей день не могут до конца поверить, что Игорь никогда не войдет в казарму и не скажет с улыбкой: “Привет!”. Для них он будто в отпуске. К сожалению, это единственный “отпуск”, который не кончается. В то время юг для наших бойцов ассоциировался не только с отпуском, но и со словом “война”. В солдатском фольклоре появились даже стихи:
— Мой друг, мы с тобою поедем на юг?
— Конечно поедем!..
Свободно и просто мы будем одеты —
В одни маскхалаты и бронежилеты!
Батальон “на юге” располагался в школе Ленинского района Грозного, на втором этаже. Койки двухъярусные. От школы до колючей проволоки — “ничейной” полосы — каких-то три десятка метров. Оттуда можно и с эрпэгэшки пульнуть, и... Случилось все после вечерней поверки. В те полчаса, которые отводятся на подготовку к отбою. Многие уже укладывались. Сосед Игоря, вымотавшись за день, заснул на втором ярусе прямо в камуфляжной куртке, лежа на животе. В уже устанавливающейся тишине грозненской ночи раздался звон разбитого стекла. Игорь вскочил с койки, бросился к тому месту, куда, громыхая чугунными ребрами по дощатому полу, закатилась граната Ф-1, одна из самых мощных и опасных по поражающей силе.
Три секунды было дано Игорю на то, чтобы молниеносно принять решение: попытаться уцелеть самому или заслонить собой товарищей. О смерти и бессмертии в такие минуты мыслей не бывает.
Успел крикнуть: “Мужики, ложись!” — и принял на себя смертоносный металл. 80 процентов “железок” впилось в тело Игоря. Остальные осколки разлетелись по комнате, поранили еще двоих бойцов и густо нашпиговали матрас заснувшего Игорева соседа. Один горячий осколок едва ли не в миллиметре от груди застрял в... пачке писем из дома, которые лежали в нагрудном кармане. Парень потом долго не мог оправиться от шока. Смертельно раненный Чиликанов вскочил и пробежал около двадцати метров до выхода. Дневальному на вопрос: “Игорь, что случилось?!” — ответил: “Граната” — и упал в темноте. Двадцать только смертельных осколков обнаружили в теле Игоря.
Он так и не лег в тот вечер на приготовленную ко сну кровать. Но уснул навечно.
На подушке осталось нераспечатанным только что полученное письмо от жены. Он так ждал этого конвертика!
Гроб привезли в Кировск в ночь на 21 мая. На следующий день приехала его мать. Она в это время в отпуске находилась, приезжала внуков навестить. Первого числа только уехала, а следом — телеграмма.
На похороны Игоря Чиликанова пришли его боевые друзья, те, кто вместе с ним работал на руднике “Центральный”. Весна еще робко вступала в свои права, а небольшой могильный холмик был весь засыпан цветами. Похоронили Игоря на кладбище Кировска, рядом с другими ребятами из хибинских городов, погибшими в горячих точках.
Ефрейтор Игорь Чиликанов был посмертно представлен к ордену Мужества. Когда в наградном отделе ознакомились с обстоятельствами его подвига, то вынесли решение, что он достоин звания Героя Российской Федерации.
В БАТАЛЬОНЕ оформили уголок памяти Героя. На его открытии присутствовали представители органов местного самоуправления, ветераны, родители Игоря, его вдова и сын. Минутой молчания почтили память погибшего товарища, сына, мужа, отца. А мурманчанин Сергей Шишлов, который проходит службу в этом же батальоне, от имени сослуживцев свое отношение к памяти погибшего и традициям части выразил стихами: